На исходе зимы

Итогом зимних дней предстанет календарь
в пометках и значках былых забот рутинных,
ненужных и пустых, как снежные руины
для города теперь – бесцельный инвентарь.

Итогом зимних дней является пейзаж
обледенелых глыб вдоль скользких тротуаров,
рядов торговых, их бессмысленных товаров
под гвалтом воронья, пустившегося в раж.

Где мусор кучей, а не пара жалких крох,
там всем пернатым рай, а не лишь тем, кто ловок.
И только в хитрости услужливых торговок
холопье видишь лицемерье и подвох.

От вездесущих шин все улицы грязны.
Но вечера светлы, подсвеченные снегом.
И замечаешь, как уже в томленье неком
приятно пребывать в предчувствии весны.

Ее самой еще не видно, но вовсю
весенний веет дух, то горьковат, то сладок.
А снег – уже старик. Его морщин и складок
везде торчат куски. Утратил он красу.

Итогом зимних дней являются стихи.
Ты пишешь их в ночи, поскольку днем загружен
делами, и раздумья «что бы съесть на ужин?»,
как и для воронья, важны и велики.

Стихи с клавиатур вползают в ноутбук,
а то шуршат листом формата «А-четыре».
И навевают мысль, что ты в огромном мире
один такой чудак словесных дум и мук.

Но можно ведь сказать не так: не мук, а муз!
А с ними всё вокруг – и грязь, и гомон птичий,
янтарный солнца круг, и снег былых величий,
и эта жизнь, и ты в ней по уши загруз.

Итогом зимних дней являешься ты сам.
Вернее, что живым добрался до итогов
последних зимних дней. Живешь – и слава Богу!
Хоть тяги нет бежать по старым адресам.

Вот зимних дней итог: ты где-нибудь стоишь,
чтоб просто докурить под уличным навесом.
Но чуешь новый ритм для стихотворной пьесы.
Диктует этот ритм капель, слетая с крыш.

И попадая в такт литого хрусталя,
что рядом об асфальт постукивает дробно,
ты шевеленьем губ создашь, ему подобно,
рифмованный ноктюрн к исходу февраля.