Река

Который день…  за окнами война -
ружейный грохот, ужас, женский вопль…
С  домов слетают улиц имена
и сиротливо  в небо смотрит тополь

стволом расщепленным…  За окнами война -
но окон нет, как нет дверей и пола…
лишь  улица, по-прежнему, стройна,
сияет церковь и на месте школа.

Но в ней не учат счёту  и письму,
из классов  все шагнули под орудья,
чтоб осветить коричневую тьму,
закрыв страну простуженною грудью,

детей и мать… Чтоб над  родной землей
не вился ворон, чтоб дымы из печи
манили хлебом, взрощенным семьей-
не павшими оставленными сечей …
(Чтоб помнил мир про силу русской речи …)

(Никем не собран яблоневый сад
заброшен и забыт - трава по пояс,
ногою не ступал в нее солдат,
и не лежал, во веке, упокоясь…)

Здесь рвется всё: земля, вода… огонь...
Тела, сердца истерзаны и души …
а чья-то иссушённая ладонь
хватает землю. Горько глотку сушит

прожжённый ветер. Тихая Река
хранит в себе обломки ржавой мощи…
Изранена одна её рука,
короче стала, но  фигуркой тощей,

по-прежнему, извившейся ужом,
она несет  вдоль берегов  прохладу.
Расстреляна, заколота ножом,
но тоже  служит… Большего не надо:

по ней пройдет едва заметный плот,
перевозя тела в бинтах и саже…
Спасется в ней подстреленный пилот,
упавший с неба. (Красоты пейзажа

при этом, не нарушив) В жаркий бой
ладонь, трясясь, черпнёт живящей влаги
и… снова не согласная с судьбой
обняв приклад, поднимет наши флаги…

Пойдет вперед,  Бурлящею Рекой,
ломая фюрера сынам сытые шеи-
Не тронь Реки, покуда  в ней покой,
а забурлит - не сдюжишь, не сумеешь …