Простые радости

Весна здесь происходит в феврале.
Поскольку снега нет, от расторопных
лучей лишь плавятся мозги. И психотропных
пилюль вкушаешь сладкое плацебо.
Но от депрессии спасает взгляд на небо —
как Англию от войн — Па-де-Кале.

Дурманит воздух стройный эвкалипт —
деревьев коллектив зовут здесь рощей —
высокопарно, согласитесь, — но так проще
на лоне ощущать себя природы...
В сопровождении неведомой породы
кудлатой псины залетает в лифт

по лестничной площадке мой сосед —
старик осанистый, еще довольно крепкий,
в охотничьей поддёвке — метр с кепкой,
на плотных икрах серые лосины.
Но, слава Богу, лай кудлатой псины
спасает от непрошенных бесед.

Втроём спускаемся на нулевой этаж,
где ожидаем с замираньем сердца,
откроется ль норо́вистая дверца —
в истории имелись прецеденты,
когда домохозяйки и студенты
ночь проводили в лифте. Но мандраж

напрасным оказался, и сезам
раскрылся с Божьей помощью. На волю
втроём мы вылетаем — и по полю
кудлатый пёс несётся с громким лаем.
Едва ль союз Елены с Менелаем,
способствовал столь радостным слезам,

невольно вытекающим из глаз
при виде субтропической весны —
сезонов здесь границы неясны,
и потому условно год поделен
на те два месяца, когда репейник зелен,
и льётся благодать, как Божий глас —

и тот период изнуряющей жары,
когда всё плавится, как жир на сковородке,
однообразны дни, судьба, метеосводки...
Весь этот ад мы называем летом —
и, запасаясь авиабилетом,
уносимся в прохладные миры.