Сказка Огненный Цветок

ОГНЕННЫЙ ЦВЕТОК

Это было ль, не было ли в мире,
Но давно уж слышал я о том,
Как Данила родом из Сибири,
Ездил в даль за сказочным Цветком.

И, частенько это вспоминая,
Словно в детство дальнее гляжу.
Я и вам послушать предлагаю
То, что знаю, – честно расскажу.

Вечерами мальчику Даниле,
Севши рядом с внуком в закутке,
Бабушка неспешно говорила
О волшебном Огненном Цветке:

- Далеко, за синими морями,
В тёмном лесе, где живой исток,
Расцветает только лишь ночами
Огненными крыльями Цветок.

Наделён Цветок могучей силой,
В нём волшебен каждый лепесток.
Станет тот для всех неодолимым,
Кто добудет Огненный Цветок…
               

Время шло, года летели скоро…
Стал мальчонка добрым молодцом.
Он в хозяйстве был уже подспорьем,
А по силе – равен был с отцом.
               
За любую брался он работу.
От земли родной набрался сил.
Глаз и руку тешить на охоту
Наш Данила часто уходил.

И однажды в дикой глухомани
Увидал охотник наяву:
Волчьи трупы на лесной поляне
И кругом измятую траву.

А поодаль чуть лежала лошадь:
Встать, как видно, не могла сама.
И с натугой, как большую ношу,
Поднимала голову она.

А в глазах её стояли слёзы,
На ресницах каплями дрожа.
Потому что у большой берёзы
Жеребёнок жалобно заржал.

Видно, мать сражалась с волчьей стаей,
Чтобы сына в битве отстоять.
Не под силу, видно, серым стало
Жеребёнка силою отнять.

               

Но, волков нападки отражая,
Ей самой пришлось невольно пасть.
И, хотя побила волчью стаю,
Но сама от ран не сбереглась.               

И лежала, кровью истекая,
Золотую гриву опустив.
Жеребёнок, в страхе замирая,
С тихим ржаньем около кружил.

Подошёл Данила осторожно,
Чтоб вблизи на лошадь посмотреть.
Понял он, что это невозможно -
Отвести от сей кобылы смерть.

Лошадь вся изранена, избита,
Лишь жалела сына  своего,
А в Даниле видела защиту
И с мольбой смотрела на него.

Вдруг матёрый волк одновременно
С злобным рыком к лошади скакнул.
Но Данила, лук сорвав мгновенно,
На лету пустил в него стрелу.

Сдох матёрый, яростно оскалясь.
В двух шагах от лошади лежал.
А к Даниле жеребёнок, пятясь,
Подошёл, испуганно дрожа.



Жеребёнка защитил Данила
И предал усопшую земле.
И от той кобылы златогривой
Скакуном прибавилось в селе.               

Подрастал он словно по минутам
И Данила другом дорожил.
Свистнет он - и конь уже как тута –
К своему хозяину спешил.

Был у них в селе кузнец отменный –
С наковальней молот словно пел.
И Данила тоже непременно
Научиться этому хотел.

Своёго уменья не скрывая,
Все секреты выложил кузнец.
И  Данила, кузнецу внимая,
Мастерство освоил, наконец.

Вот однажды, по тайге блуждая,
В час, когда лишь  только рассвело,
Отыскал Данила лунный камень
И принёс с собой его в село.

Он принёс – и сразу же в горнило.
Не жалея времени и плеч,
День и ночь ковал себе Данила
Обоюдоострый, длинный меч.
      

Только лишь о том Цветке волшебном
Ни  на миг Данила не забыл.
Представляя в мыслях ежедневно,
Он добыть себе его решил.               

Приняв окончательно решенье,
Поклонился матери с отцом,
Попросил у них благословенья
И шагнул за отчее крыльцо.

А ещё он с девушкой любимой
Долго за околицей стоял.
С отчих мест Данила шёл отныне
В дальние, опасные края.

А когда, над лесом разгораясь,
Запылала алая заря,
Девушка, надолго расставаясь,
Проводила в путь богатыря.

Помахав рукой при расставанье,
Придержав горячего коня,
Ей сказал Данила на прощанье:
- Жди с Цветком, любимая, меня!

Лишь успела девушка проститься,
Словно ветер дунул на поля –
Конь понёс Данилу к той границе,
Где смыкались небо и земля.
               

Долго, долго стоя на дороге,
Девушка всё всматривалась вдаль
И не шла к родимому порогу,
На лице своём храня печаль.               

А потом, разлуке сей не внемля,
-Тут и ждать! – дала себе зарок.
И, упавши замертво на землю,
Превратилась в каменный цветок.

Путь неблизкий был перед Данилой –
Одолеть его скорей хотел.
Развевая золотистой гривой,
Как на крыльях конь его летел.

Долго ль, нет, но время всё же мчится.
И решил Данила отдохнуть,
У ручья поесть, попить водицы
И  хотя бы с полчаса вздремнуть.

Он лежал, раскинувшись с устатку, –
Отдыхал под ивовым кустом,
Двух сорок послушал перебранку,
Чувствуя, как клонит его в сон.

Вдруг увидел женщину Данила –
Та к нему тихонько подошла,
Ласково Данилу поманила,
За собою парня повела.
               

- Неужели  это мне всё снится? -
Размышлял Данила сам с собой.
Так они дошли до той границы,
Где смыкался купол голубой.
               
И Данила, молча, подивился
На такое чудо из чудес.
Вдруг небесный купол отворился –
Богатырь увидел чудный лес.

Лес был чуден только потому, что
Вместо древа там росли цветы.
И подумал парень: «Здесь, неужто,
Я найду Цветок своей мечты?»

И каких цветов он ни увидел! –
Засверкали радостью глаза.
- Это чудо - пресвятое диво! –
Парень в восхищении сказал.

Только лишь сейчас понял Данила,
Кто же эта спутница была,
В райский сад ворота отворила
И к цветам волшебным привела.

- Знаю я, Цветок тебе отрада, -
Так сказала ключница небес, -
Выбирай цветок, который надо,
Ведь не зря пришли мы в этот лес.


Отыскать его ты здесь попробуй!
Но сказал с поклоном парень ей:
- Нужен мне, поверь,  Цветок особый,
Что пылает в пламени – огне!
   
Но, вздохнувши, Ключница сказала:
- У меня цветка такого нет!
И Даниле только указала
Как найти к нему ведущий след.

- Видишь этот след в траве сгоревшей,
Продолжающий в земле гореть?
Это след Змеи, давно хотевшей
Тем Цветком волшебным завладеть.

Та Змея – колдунья, ведьма злая -
Отыскала тот Цветок в глуши.
Как сорвать его? Она, не зная,
Тот Цветок решила задушить.

Обвивая стебель гибким станом,
Захотела яд спустить в бутон.
Но Цветок – видать, пора настала –
Запылал, как сказочный огонь.

Обжигаясь и от боли корчась,
Уползла колдунья от Цветка:
На неё, видать, напала порча,
Что нельзя избавиться никак.

               
Чешуя у ней теперь дымится,
Отползёт – так вроде не болит.
А начнёт опять к Цветку стремиться,
Сразу шкура пламенем горит.

И теперь Змея – колдунья злая
Далеко оттуда уползла.
Но она, я это верно знаю,
Причинить немало может зла.

Где увидишь след в траве палёный
Иль полоску выжженной земли –
Знать, Змея тащила хвост калёный,
Значит, ты на правильном пути.

Не теряй ты этот след из вида –
Он тебя до места доведёт.
Не держи на Ключницу обиду,
Что с тобою дальше не пойдёт.

И, прощаясь, женщина Даниле
Отдала свой вышитый платок,
Чтобы он платком Цветок накрыл бы
И обжечься пламенем не мог.

Поклонился ей Данила низко,
От души её благодаря.
И пустился дальше в путь неблизкий,
Где коня оставил у ручья.

               

Вдруг услышал: конь забил копытом,
И сквозь сон почудилось: заржал.
Подскочил Данила тем же мигом,
Понял сразу, как он долго спал.
               
И увидел вдруг у изголовья
Разноцветный вышитый платок.
И Данила тут же сразу понял,
Появиться тот откуда смог.

И, свой сон опять припоминая,
Богатырь отправился искать
След палёный, где колдунья злая
От Цветка старалась убежать.

Положив платок тот с сердцем рядом,
Богатырь коня пустил на след
И поехал, не теряя взглядом,
Этот след среди других примет.

Он искал в кустарниках, болотах,
По звериной зорко шёл тропе…
Вдруг его толкнуло будто что-то,
Чёрный след увидел на траве.

Вот подъехал к кладбищу по следу,
Где ночами филин голосил,
Где холодным бледно-синим светом
Освещались камни у могил.


Тишина стояла гробовая:
На могиле чей-то гроб мерцал.
А Данила, меч в руках сжимая,
Средь могилок чёрный след искал.

Пот холодный по лицу струился,
В темноте старался след найти.
Вдруг внезапно он остановился
И увидел ведьму на пути.               

На могильном холмике сидела –
Человечий череп на костях,
На Данилу злобно посмотрела,
Увидавши меч в его руках.

И завыла, злобно шепелявя,
Потрясая чёрною клюкой,
Чтоб Данила этот след оставил,
Не тревожил кладбища покой.   

- Ты оставь Цветок-огонь в покое,
Я тебе его сорвать не дам!
Но вскипело сердце молодое:
- Что, напрасно шёл я по следам!?

Я с мечом пройду огонь и воду,
Одолею тяжкие пути,
Но к Цветку найду себе дорогу,
Чтоб Цветок тот людям принести!


А потом нечистых и поганых
Я везде под корень изведу,
Закопаю в самых мрачных ямах,
От людей все беды отведу!
               
Чёрным силам я не дам покоя,
Хоть и тяжко, видно, будет мне! –
И взмахнул мечом над головою.
Ведьма  скрылась сразу же во тьме.
               
Стало тихо. Мгла чернильной сажей,
Спрятав след, легла среди могил.
Но светил дорогу меч на сажень,
Ведь из камня лунного он был.

Шёл всю ночь. Вот утро на пороге,
Пробивает тьму неясный свет.
Видит парень: камень на дороге,
А под ним скрывается тот след.

Обошёл Данила чёрный камень,
Что преградой на пути лежал,
И решил столкнуть с дороги парень
Этот камень, что ему мешал.

Да, видать, был камень не под силу,
Что ни меч, ни конь его не брал.
И Данила после всех усилий
Возле камня сидя, отдыхал.



Вдруг он вздрогнул и за меч схватился,
Увидав, как дрогнул сей валун:
Перед ним негаданно явился
Безобразный, словно смерть, колдун.
               
Увидав Данилу, рассмеялся,
Обнажая страшные клыки:
- Что, Данила, камень не поддался,
Или, может, просто не с руки?
               
Но, поднявши меч над головою,
Богатырь ответил колдуну:
- Не позволю этак над собою
Никогда смеяться никому!

Тут нечистый перестал смеяться,
Поклонясь, угодливо сказал:
- С чем, Данила, ты готов расстаться,
Чтобы камень я с пути убрал?

Этот камень сдвину я с дороги,
Ты под ним палёный след найдёшь.
По нему  без страха и тревоги
До Цветка волшебного дойдёшь.

- Что, колдун, ты хочешь за услугу?
И поведай мне свои дела?
- Подари, Данила, мне, как другу,
Тот платок, что Ключница дала!



Тянет к парню руки торопливо:
- Поскорей, Данила, доставай!
Но заржал тут конь его ретивый:
- Никому платка не отдавай!
               
- Замолчи, негодная скотина! –
На коня нечистый зарычал, -
А не то вспорю твою брюшину,
Чтобы нам с Данилой не мешал!
               
Но ему сказал Данила гневно:
- Ты, колдун, не  тронь моих друзей!
И платка, страшилище презренный,
Не увидишь, как своих ушей!

И тогда колдун платок Данилы
Попытался силою отнять:
Уцепился в парня что есть силы,
Стал платок из сумки вырывать.

Но Данила в схватке рукопашной
Одолевши злого колдуна,
Поднял вверх. Оттуда с силой страшной
Бросил ниц на камень валуна.

В этот миг, как зов трубы победной,
С чёрной тучи разом грянул гром.
И исчез с пути валун бесследно
Вместе с побеждённым колдуном.


А под камнем снова след открылся,
Богатырь поехал по нему.
Чудесам творящимся дивился,
Что встречались на пути ему.
               
Долго ль, коротко он ехал, я не знаю,
Время в сказках мчится как стрела.
Вот подъехал наш Данила к краю
Некогда стоявшего села.
               
А за тем селом легло болото,
Где в трясине, видно, леший жил.
Потому - то по своей охоте
Там ещё никто не проходил.

Лишь смеркаться только начинало,
Поднималось дыбом волосьё –
На болоте что-то хохотало,
Дико выло и ревело всё.

И отсюда люди убирались,
Уезжая из обжитых мест.
Лишь дома пустыми оставались –
Запустеньем веяло окрест.

Но не знал Данила этой страсти
И решил остаться на ночлег.
- Убежали люди не от счастья, -
Фыркнул верный конь ему в ответ.


Но коня Данила не послушал,
Посчитал, что это – просто вздор,
Для ночлега выбрал дом получше
И зашёл в травой заросший двор.
               
В доме всё покрылось паутиной –
Здесь давно уже никто не жил.
Парень снял с окошек все тесины,
В изголовье сумку положил.
               
Положивши меч с собою рядом,
Богатырь улёгся отдыхать.
Только верный конь его в ограде
Стал тревожно фыркать и вздыхать.

Ночь спустилась чёрным покрывалом,
Задремал Данила чутким сном.
Конь, овса наевшись до отвала,
Во дворе улёгся под окном.

Тут тихонько двери отворились,
Сквозняком пахнуло будто в дом,
Но ничто в ночи не пробудилось,
Погрузилось всё в спокойный сон.

Вдруг сквозь сон почувствовал Данила:
Шевельнулась сумка в головах
И дохнуло холодом могилы,
Но ни зги не виделось впотьмах.


Богатырь за сумку ухватился,
Чтоб к себе поближе подтащить.
Вдруг тяжёлый кто-то навалился,
Норовя Данилу задушить.
               
Задыхаясь от железных пальцев,
Что сдавили шею как петля,
Богатырь старался не поддаться,
Оторвать от шеи упыря.

От него воняло гнилью, смрадом,
Возле шеи щелкали клыки.
Хоть и меч лежал с Данилой рядом,
Дотянуться было не с руки.

Парень в доме с нечистью сражался,
Бой с врагом невидимым держал,
Рукоять меча схватить старался,
Наконец её рукою сжал.

Только меч у парня очутился,
Осветился сразу мрачный дом.
С диким рёвом леший отвалился
И умчался в темень кувырком.

По ограде верный конь метался,
Бил копытом что-то во дворе.
Богатырь на выручку помчался,
Увидал коня на упыре.


Лишь завидев свет меча Данилы,
Леший сразу, что хватило сил,
От коня в болото быстро ринул,
И в трясине дико голосил.
               

А Данила, сумку взяв  с собою,
И, усевшись снова на коня,
Припустил заросшею тропою,
В том ночлеге сам себя виня.

И поехал парень, как бывало –
Торопя коня и горяча.
А в трясине нечисть завывала,
Опасаясь лунного меча.               

Вот уж солнце, словно неохотно,
Поднялось, покинув свой ночлег.
И затихло чёртово болото –
Не выносит нечисть божий свет.

Из болота выбрался Данила,
Не желая даже отдохнуть,
Вновь засобирался торопливо,
Продолжая свой опасный путь.

След привёл закатною порою
В мрачный лес, что вырос на пути,
Где сучки сплелись над головою,
Что нельзя проехать и пройти.


Через ту дремучую чащобу
Богатырь с конём упрямо лез.
И когда  не действовал мечом бы,
Не проник бы парень в этот лес.
               
Не страшась чьего-то злого рёва,
Продолжал он ветви разрубать.
Вдруг Данила враз почуял дрёму,
Что его укладывала спать.

Разлила покой в душе дремота.
- Спать пора! – и перепел запел.
Верный конь в плечо толкнул: - Чего ты,
Видно, парень, спать ты захотел?

Потерпи, Данила, хоть немного,
Видно, где-то близок тот Цветок.
Уносила здесь колдунья ноги,
Хоть у змей и нету, вроде, ног.               

След палёный стал намного шире –
Всё сгорело пламенем вокруг.
Приведёт сейчас к Цветку дорога,
Торопись скорей к нему, мой друг!

И встряхнул Данила головою,
Разгоняя столь манящий сон.
Понял вдруг, что губит сон собою,
И решил не даться чарам  он.


И, взмахнув мечом заветным рьяно,
С новой силой ветви разрубал.
Вдруг нежданно вышел на поляну
И увидел то, о чём мечтал.
               
Посреди поляны той широкой
Разглядеть теперь Данила смог
В красоте манящей одинокий,
Величавый – Огненный Цветок.

Слез с коня Данила, чуду внемля,
Подошедши тихо, не спеша.
И присел он рядышком на землю,
На Цветок любуясь, не дыша.

Увидав теперь Цветок воочью,
Про него Данила вспомнить смог:
Брать его возможно только ночью,
Лишь когда распустится Цветок.

Расстелив попону осторожно,
Парень лёг в сторонке отдыхать.
Снова сон неведомый, тревожный
Начал вдруг его одолевать.               

Но сквозь сон послышалось Даниле,
Будто верный конь его заржал.
Богатырь поднялся торопливо
И воскликнул: «Боже мой, пожар!»


Но не жар огня тут занимался,
Всё сжигая пламенем вокруг.
То Цветок волшебный распускался,
Освещая лес и тёмный луг.
               
На бутоне пламя заиграло,
Отражаясь в нежных лепестках.
Словно солнцем ярким озаряло
Всю поляну, что была впотьмах.

Богатырь платок из сумки дёрнул,
Подошёл к волшебному Цветку.
И огонь Цветка тогда покорно
Враз поддался этому платку.

Не теряя времени тут даром,
Скакуна Данила оседлал.
Завернув платок с чудесным даром,
В путь обратный парень поскакал.

Уступали им кусты дорогу,
И деревья расступались враз.
Мчался парень к отчему порогу,
Сон теперь не трогал его глаз.

И, уже болото проезжая,
Вдруг Цветок случайно обронил.
С диким рёвом кто-то завывая,
Средь глуши нежданно завопил.
               

Натянув поводья сразу с силой,
Увидал Данила пред собой,
Как подходит молодец красивый
И качает буйной головой.

- Ты  прости мне этот грех, Данила, -
И вины не помни, богатырь!
Ведь та нечисть, что тебя давила,
Я и есть – озлобленный упырь.

То меня колдунья превратила,
Когда мимо, корчась, проползла,
Чтобы людям день и ночь творил я
Только лишь как можно больше зла.

А когда случайно ты в трясину
Свой Цветок волшебный обронил,
Сбросить смог я страшную личину,
Стал таким, каким я раньше был.

Он Данилу вывел за собою,
За болотом долго провожал,
Вслед махал приветливо рукою.
Путь Данила дальше продолжал.

Ехал он обратно старым следом,
Вот и показался тот бугор,
Где Данила одержал победу
С колдуном, что вёл себя как вор.


На бугре на том решил Данила
Отдохнуть слегка от ратных дел.
В сон его с усталости сморило
Так, что даже прежде не поел.               

Спит Данила, а Цветок тот рядом –
Чтобы ненароком не помять.
В это время кто-то жадным взглядом
Продолжал тихонько наблюдать.

Это был всё тот колдун зловредный,
Что уже встречался за бугром.
Долго крался он за ними следом,
Чтоб теперь отнять платок с Цветком.

Видя, что Данила утомился
И сражаться, видно, нету сил,
Подбежав, колдун в платок вцепился
И Цветок тот Огненный схватил.

Как в лесу  на выжженной поляне
Совершилось снова чудо вдруг –
Засиял опять Цветок огнями,
Осветивши сразу всё вокруг.

Богатырь вскочил в одно мгновенье,
Также быстро выхватил свой меч,
Чтоб врага сразить без сожаленья
И услышал… ласковую речь.


Богатырь на голос обернулся,
Видит: парень с Огненным Цветком.
Он Даниле мягко улыбнулся
И подал ему Цветок с платком.
               
- Ты меня прости за это чудо,
Но колдунья здесь, у валуна,
Предрекла мне, что я долго буду
Жить в проклятой шкуре колдуна.               

Чтобы я, как тать с большой дороги,
Никого по следу не пускал,
Чтоб всегда во всех вселял тревогу
И платок вот этот отыскал.

Видно нужен был платок колдунье,
Чтоб Цветком волшебным завладеть.
А теперь конец её всем думам –
Ей тебя вовек не одолеть!

Ты от злого спас меня заклятья,
Да и что там долго говорить:
Будем мы с тобой теперь как братья!
Как ещё тебя благодарить?

- Э, пустое,  мне наград не надо, -
Богатырь в ответ махнул рукой, -
Для меня и то уже награда,
Что ты снова стал самим собой!


И поехал дальше славный воин,
Где его любимая ждала,
И увидел: что-то неспокоен
Верный конь. Данила слез с седла.
               
То навстречу кладбище попало,
По дороге ведьма к ним катит.
Увидавши их, захохотала,
Подойти поближе норовит.

- Что, Данила, ты, видать, Цветочком
Вопреки преградам завладел?
Завладел Цветочком и платочком,
А со мной делить не захотел.
               
 И сказал Данила ей с усмешкой:
 - Я тебе Цветок сорвал в лесу.
 Ты бери его скорей, не мешкай,
 А не то с собою унесу!

За Цветок колдунья ухватилась,
Но огонь волшебный вновь возник.
Ведьма тут в змею оборотилась
И сгорела разом в тот же миг.

Ведьму злую жадность погубила,
Ветер прах развеял по полям.
Усмехнулся этому Данила
И уселся снова на коня.


Вот подъехал он к ручью лесному,
Где уже однажды отдыхал.
И опять, почувствовав истому,
Для привала место отыскал.
               
Как тогда, прилёг под куст Данила
И уже как будто задремал.
Вдруг увидел: женщина шла мимо
И тотчас в ней Ключницу узнал.

Богатырь ей в пояс поклонился,
За платок её благодаря,
О своей поездке поделился,
О Цветке с восторгом говоря.

Развернув платок её чудесный,
Показал он женщине  Цветок.
И с поклоном Ключнице небесной
Богатырь хотел вернуть платок.               

Но сказала женщина Даниле:
- Ты его на память забери
И храни его, как я хранила,
А потом невесте подари!

Он тебе ещё сослужит службу –
Разноцветный сей подарок мой –
Забери во имя нашей дружбы
И спеши с платком скорей домой!



Подарила Ключница и скрылась,
А Данила сам себе сказал:
- Неужели это всё приснилось?
И коня скорее оседлал.
               
И, уже к деревне подъезжая,
Увидал он каменный цветок.
Вдруг тревожно что-то сердце сжало.
Только почему? Понять не мог.

Вот Данила наш домой примчался,
Заскочил легонько на крылец,
С матерью-отцом скорей обнялся.
И сказал тогда ему отец:

- Ты прости, сынок, нас за тревогу,
Но молчать об этом нету сил –
Ведь твоя невесты у дороги,
Где разросся буйно девясил.

В каменистом, тяжком одеянье,
Вздев на плечи хрупкие гранит,
Девушка печальным изваяньем
С первых дней прощания стоит.               

Заливаясь горькими слезами,
О невесте парень затужил.
Положил Цветок в холодный камень
И платок небесный положил.


Не снеся уже разлуки этой,
Парень с горя около упал.
Вдруг Цветок опять волшебным светом,
Словно сотни молний заблистал.
               
Озарилось всё волшебным блеском,
Засверкал огнями весь пустырь.
Перед этим ярким светом, треском
Встал к Цветку с надеждой богатырь.

И, отбросив тяжкие оковы,
Оживился каменный цветок.
Только пламень девушку не трогал –
От огня хранил её платок.

Обнял богатырь свою невесту –
Ведь она по-прежнему  жива.
Не хватало всем на свадьбе места:
Так гласит народная молва.

Из того, что здесь вам  рассказалось,
Уж теперь любой из вас узнал:
Как и где бы Зло ни поднималось,
Но Добро всегда сильнее Зла!

А  раз так, то я рассказ кончаю,
Уж ведут невесту под венец.
Молодым я счастья пожелаю,
Ну а нашей сказочке конец!