Вот так кино...

  Ночь. Где-то в океане. Вахта, которую в народе называют «собачьей» - с 00.00 до 04.00. Все нормальные люди спят. А мы всей «вахтой второго» не спим, потому что работаем. Работа у нас такая - бдить. Мы на мостике, нас двое матросов и 2-ой помощник капитана. В машине 2-ой механик и два моториста. Вот была лафа командирам. Сейчас такого нет. Оптимизация… Сократили вахту до «нельзя»...
Анекдот по теме. Отвлекусь. На мостике попугай на плече у капитана. Ночь. Голос. Спрашивает: «Как ты думаешь, кого сократят в следующий раз?» Но до этого одиночества ещё лет пятнадцать. Так о чём я? Второй помощник капитана (ох, как долго говорить, потому его называют просто «второй» или «сэконд», на английский манер) в начале вахты посылает одного матроса на камбуз сварить сгущёнку, чтобы после вахты неспешно попить напиток цвета кофе под кино…
Молодыми были, любили сладенькое всей вахтой в шесть человек. Тогда видиков не было ещё… Кино крутили на «Украине», существовал такой аппарат... Кофе, только индийское… Да, так и называли, в среднем роде… Такой дефицит был, что как правильно сказать, толком и не знали. Так вот, сэконд послал меня, как вы уже и догадались. Спустился я на камбуз. Кастрюлю на печь. Воду в кастрюлю. Банку в воду. Пошло дело... Параллельно начистил картошку для жарки. Гулять, так гулять… Время работает на меня. Грустно на мостике, а тут тепло, светло… Звонок с мостика. Сэконд зовёт. Соскучился видно. Я, конечно понимаю, что вахта ослаблена без меня, потому поторопился. Прибежал. А у них туман… Мне команда «на руль» Перешёл с автомата на ручное управление. Весь во внимании. Штурман колдует над планшетом, матрос уперся в бинокль... Все при делах… Расходимся с судном. Всё по уставу. Нервозность, напряженка. Рифма приходит сама собой… Я вспоминаю о сгущёнке, оставшейся без присмотра. Корректно напоминаю командиру, мол, пора на неё поглядеть. В ответ слышу: «Какая на фиг сгущёнка, на руле не зевать, лево на борт, прямо руль, одерживай, сколько на румбе, так держать!» Эти команды пронеслись вихрем в мозгу, руки делали своё дело, но предвкушение кофе-самоделки не выходило из головы. Оно существовало, как бы, параллельно. Потом, когда обстановка на мостике была разряжена до основания, я позволил себе скромненько ещё раз напомнить штурману об ожидаемом удовольствии, да плюсом к нему не менее прекрасной жаренной картошечке. «Что же ты молчал? - вскричал мой сэконд и быстро отпустил меня на камбуз. Но было поздно. Спускаясь вниз по нескольким трапам, я все резче обонял запах сгоревшей картошки, но чудовищное зрелище меня ожидало впереди.... Через несколько секунда моему взору предстал коричневый, цвета кофе, сталактит, свисающий с подволока (потолка по–вашему), слегка подкапывающий в картошку, поджаренную до угольков. Хорошо, что я не видел и не слышал разрыва банки… Остаток времени я, с великодушного разрешения штурмана, делал на камбузе приборку… Попили, поели. Кино посмотрели...