Сюлли Прюдом. Глаза

Как много ярких, бесконечно милых
Очей, встречавших солнечный восход,
Не видят больше света, спят в могилах,
А солнце так же, ночь гоня, встаёт.
 
Для них на небе звезды загорались,
Прельщая блеском и к себе маня.
Искрились, улыбаясь, укоряли,
виня. Угасшие, не видят дня?..
 
О нет! Огонь и блеск их не утрачен
Забытые, по-прежнему горят.
Дар сотворенных зреть земля не спрячет.
В неведомое устремляют взгляд.
 
На время покидают нас и звёзды.
Потом опять взойдут на небеса.
Взор умерших – ушедшее на отдых.
Изгонит смерть нетленная краса.
 
Глаза живут, сокрытые могилой,
И видят свет зари и звёзды все.
Не нужно слез!..Лиц скорбных и унылых!..
Пусть грусть уходит каплями в росе!
 
 
Подстрочный перевод
 
Голубые и карие, все, любимые,
глаза «без числа» видели восход /рассвет, зарю/.
Они спят « на глубине их могил»,
А солнце поднимается еще /как и прежде/.
 
Ночи, более сладкие, чем дни
Чаровали глаза «без числа» /бесчисленные/.
Звезды сияют всегда.
Глаза же «наполнены» тьмой.
 
Что же, они «потеряли» взгляд?..
Нет! Нет!..Это невозможно.
Они «повёрнуты» в какую-нибудь /неизвестную/ сторону,
К тому, что называют невидимым.
 
Но как «склоняющиеся» звезды,
нас покидая, живут /по-прежнему/ на небе,
так зрачки глаз закрываются.
Неправда, что они умирают.
 
Голубые или карие, все, любимые,
открыты какому-нибудь необъятному /бескрайнему, неизмеримому, безмерному/ восходу
с другой стороны могил.
Глаза, которые закрывают, еще видят.
 
 
Sully Prudhomme. Les Yeux.
 
Bleus ou noirs, tous aim;s, tous beaux
Des yeux sans nombre ont vu l’aurore
Ils dorment au fond des tombeaux,
Et le soleil se l;ve encore.
 
Les nuits, plus douces que les jours
Ont enchant; des yeux sans nombre;
Les ;toiles brillent toujours,
Et les yeux se sont remplis d’ombre.
 
Oh ! qu’ils aient perdu le regard
Non, non, cela n’est pas possible!
Ils se sont tourn;s quelque part
Vers ce qu’on nomme l’invisible;
 
Et comme les astres penchants
Nous quittent, mais au ciel demeurent,
Les prunelles ont leurs couchants,
Mais il n’est pas vrai qu’elles meurent.
 
Bleus ou noirs, tous aim;s, tous beaux,
Ouverts ; quelque immense aurore,
De l’autre c;t; des tombeaux
Les yeux qu’on ferme voient encore.