Письмо немецкого солдата

Нет, отец, Бога не существует,
Или Он есть только в ваших псалмах,
В ваших молитвах небрежно ночует
И оживает лишь в ваших словах.

Глупо, отец! Здесь в Сталинграде,
Сжигая мебель в подвальной печи,
Я вспоминаю как на параде
«Хай Гитлер» восторженно голосил.

Знаешь, отец, будь проклят тот день,
Когда мы вступили в эту страну
Под звуки гимнов новых идей
В нами непознанную старину;

Когда мы торжественно, каждый час,
Брезгливо растаптывали людей,
И вздумали, что за это нас
С чего-то станут любить сильней;

Когда равнодушно взирая расстрел
Безвинных детей и жён,
Я, как и многие, сытно ел
И не жалел ни о чём.

Сейчас, догрызая замёрзший хлеб
С грязью из-под ногтей,
Я сомневаюсь, что я человек.
Я сомневаюсь, что был им вообще.

Ты говорил мне про разницу рас,
И она действительно есть,
Но какая, отец, я познал лишь сейчас -
Я узнал это именно здесь:

Я увидел её в героизме смертей,
Что с презрением к нам на устах;
Я увидел, отец, железных людей -
Им не ведом какой-либо страх;

Я услышал её в русском крике «ура»,
Что страшнее разрыва бомб -
Лучше штык под сердце, проснувшись с утра,
Чем атака под «русский гром»;

Невозможно! Сгорая в смертном огне,
Встречая без ног свой конец,
Не просят они о пощаде, о нет!
Они в нас стреляют, отец!

До последнего вздоха и после него,
До последней жилы живой
Они яростно требуют лишь одного -
Больше врагов с собой!

Здесь могильных крестов нету смысла считать -
Здесь на улицах трупов не счесть.
Я устал уже вшей из себя выскребать -
Мне б согреться, поспать и поесть.

Ну а лучше всего умереть поскорей -
Я не верю в Благую весть.
Если ад и должен быть на Земле -
Он обязан быть только здесь!

Мою смерть не потрудятся просто учесть
В этой безбожной войне.
Но если, отец, Бог всё же есть,
Он явно на их стороне!

(под впечатлением писем немецких солдат)