Снегурочка

Царевич счастливейшим был из людей,
Но в сердце таил печаль.
Любил он красавицу снега белей
И хрупкую, как хрусталь.

Увидев её он в лесу в ноябре,
Немедля с собой увёз.
С тех пор непрерывно стоял на дворе
Трескучий и злой мороз.

Печальная девушка мыслью одной
Рисует узор на окне -
Всё то, что увидела в жизни былой
И в зыбком предутреннем сне.

На синих цветах застывает роса,
Клюют её снегири,
Созвездьями ночью цветут небеса,
Их молнии рвут изнутри.

Уставший царевич на лавку присел,
Закончив свои дела.
Взглянув на картину, сказал он: "Зачем?
Ты лучше б очаг зажгла.

Вот стужа... Когда же наступит весна?
И не заводи свою ложь.
Кто знал бы, о господи, как я устал
Бояться, что ты умрёшь".

Но он же... Но как?.. Вот тебе и любовь.
"А если я всё же умру?"
"Тогда я пошёл. Мне поесть приготовь,
И жди меня поутру".

В отчаяньи с яростью хлопнула дверь,
Что громом гремел металл.
Застыла слезинка на белой щеке -
Царевич не увидал.

"Ведь он заслужил хоть немного тепла,
Не то что такая вот... я..."
Но с пальца холодная капля стекла,
И спичка погасла, шипя.

Так спичку за спичкой бросая в камин,
Водой вслед за ними стекать.
Так слепо, и глухо, и рвётся внутри.
Никто не хотел умирать.

Обратного не было больше пути,
И так уж почти мертва:
Горячее сердце рванув из груди,
Швырнула его на дрова.

* * *
Царевич в то время, не чувствуя ног,
Бежал прочь от дома стремглав,
Не видя - за ним побежал ручеёк,
Но в землю ушёл, не догнав.

Тотчас по земле расстелилась весна,
Взмывая с синицами ввысь.
Подснежниками прорастала земля,
Как будто бы звёзды зажглись.

И милая девочка - кровь с молоком -
Манила его собой,
По снегу бежала она босиком,
Будя сонно-зимний покой,

Юна и свежа, горяча и смела,
Плясала, сминая цветы,
Со смехом подол до колен задрала,
Дразня: "Если хочешь, возьми!"

Отведать тепла, окунуться в весну
Он очень хотел, но не смог -
Холодные пальцы, казалось ему,
Касались пылающих щёк.

Шепнула девчушка: "Полюбишь меня?
Я буду тепло дарить,
Домашний очаг от всех бед сохраня,
И наших детей растить;

Всегда тебя дома встречать с пирогом,
Я это видала в мечтах".
Царевич застыл, будто громом сражён:
"Молчи. Ты сказала - очаг?

Ведь ей же нельзя у огня. Я дурак.
Теперь лишь бы не опоздать".
А дома уже догорает очаг,
Но милой нигде не видать.

По комнате пыльная кружит печаль,
Лишь только узор ледяной
Остался, и надпись: "Не мёрзни. Прощай.
Живи и люби, родной".

Ушла навсегда. Утекла ручейком.
Но как ему быть теперь?
Ударив с размаху в окно кулаком,
Завыл, как подстреленный зверь.

Плывущие стены сдавили, как гроб.
Бедняга без сил упал.
Метель на полу наметала сугроб -
Царевич не замечал.

2-20 февраля
2018