Удел хлебороба

Беспредел, как теперь говорят, беспредел.
С давних пор хлебороба печален удел.
Терпеливее нет и униженней нет,
О земле и о воле он мечтал много лет.

На крестьян, как на фишки, в карты барин играл,
На конюшне плетьми кожу с рёбер сдирал.
Но случалось, и баре от гневной руки
Оставляли на вилах сушиться кишки.

Наконец дал свободу помазанник-царь,
Только нищей осталась деревня, как встарь.
И опять мужичок, отмолясь от греха,
На господ ненавистных пускал "петуха".

Революция грянула. Вроде бы - воля!?
Но кандально тяжёлая выпала доля.
Гнали палкой в колхоз и штыком в Соловки,
Припечатав - как дьявола знак - кулаки.

Только-только какой-то явился просвет -
Перестройка свела всё, что было, на нет.
Захирела деревня, бедна и пьяна,
"Ножки Буша" жуёт, хоть и морщась, страна.

Не пришлось бы со временем нам, дуракам,
За паёк, как дворняжки, служить чужакам.
Уж и так перед Западом гнёмся, уродливы:
"Не желаете ль нефть? А газку не угодно ли?
И отход ядовитый готовы принять,
Только киньте чего-нибудь брюхо унять".
Может я аппетита элиту лишаю,
Но в "восьмёрке большой" мы - "шестёрка" большая.

Может, зря второпях серп убрали с герба?
Ведь без сильной деревни и Россия слаба.
Может, зря затрубили победные марши,
Заглушая фанфарами ноточки фальши.

Не прельщает селян дело дедов отцов,
Едет пахарь батрачить на московских дельцов.
Снова "семеро с ложкой", за обманом - обман,
Лезут жадные руки в крестьянский карман.

Обновила Россия чиновный мундир,
А у тех, кто в спецовках, карманы из дыр.
Дёгтем мазать не буду - есть хозяева крепкие,
С золотыми руками, деловые и цепкие.

Только как же их мало, как им трудно теперь,
Когда каждому каждый не товарищ, а зверь.
Когда люди не верят в "народную" власть,
И когда, чтобы выжить, надо что-то украсть.
Когда "чёрной дырой" депутатов зовут,
Монополии давят, как тесный хомут...

Ах, Господь! Помоги им, кормильцам Руси!
Тягу к хлебному полю в их сердцах не гаси!
От истока времён поговорка права:
Хлеб - начало всего, хлеб - всему голова.