поднимается тьма sequel соловушка

Мы о саде терновом напрасно держали речь.

Государю отныне соловушки не сберечь, не плясать в изумрудах травы, не срывать рубин.
Поднимается вечная тьма из морских глубин.

Государю твердили: мол, бейся - за дом и град, каждый воин сложить свою голову был бы рад, только слабый да сирый в садах своих гнезда вьет, манит в сад опустелый колдуний да соловьёв.
Нету веса словам раз цена им медяк да грош: государь полагал что он ныне и так хорош, для чего счёт монет золотых доводить до ста, не построить им замка, нарядами не блистать, не нанизывать в цепи густые металл монист - и зачем, если слышен и так соловьиный свист?

Эта дивная песнь не для сада, отдай полям, никому не видать больше серого соловья, птице нежной которую ждут здесь все и зовут вместе с садом терновым осталось сгореть в золу.
Государь чтоб ты знала давно уже обречен, за собою в пучину всех близких он увлечет,
поднимается тьма, не убей её не ударь: где же тут говорите вы прячется государь?

Сила духа и слова и злата решает все: из оставшихся здесь ни один его не спасёт, ни один не достанет ножа, не проявит прыть.

Соловьиною грудью от тьмы его не закрыть.

Значит, саду гореть, значит, знамени не бывать, хоть бы глупая птица осталась хотя б жива, для чего она тьме, незатейлива и проста, пожалей её, княже, прости, на земле оставь. Для того ж кто не знает да бает итог один.
Поднимается вечная тьма из морских глубин.