чайки. мои шипы, куски металла и гвозди

мои шипы,
куски металла
и гвозди,
из кожи кусками
сирени кусты,
последние грозди. 

люди замёрзли
и замерли,
спели
последние крики
дроздами,
падая оземь,
китами на берег,
потеряв оберег
за туманом,
в последнее счастье
не веря, 

катились по пищевой
цепи вниз
бетонами зданий,
пасти оскалив,-
нам лишь засохшие
стебли оставив,
и я смотрю на пик
Останкинской башни,
как голодный
на грозных Титанов,
сквозь зубы плюю
"смерть тиранам". 

под ногами суп
из пираний
и мятого снега,
руки - хрусталь,
к которому из темноты
тянется
звёздная нега,
пыль, унесённая ветром,
моей матери плева.

я забрался в вигвам
на окраинах МКАДа,
на щеках
ещё оставались следы
от её алой помады,

я - болен подагрой,
шизофренией,
пальцы хрустят,
как последний иней России,
гангрены, биполярная жизнь,
вокруг глаз белый дым,
и последний вопрос -

ты запомнишь меня таким?

в этом холодном пространстве,

пустующий дом
детских раскрасок,
во мне будто
кончились
кисти и краски,
последние танцы
и сердце,
когда я мечтал о Небраске,

напрасно
напрасно
напрасно

я энергия-свет,
а не паспорт.