Хайбун

Короткие рассказы в прозе, длинной не более 100.200 слов.
В Японии были популярны так называемые поэтические дневники, поэты странствуя по стране записывали в них свои наблюдения, переживания, мысли дополняя прозу стихами.
Еще до появления хайку существовали дневники в стиле «дзуйхицу» («вслед за кистью») - бессюжетные заметки обо всем интересном- увиденном, услышанным или просто пришедшим в голову. В них нередко цитировались стихи. С другой стороны, короткие стихотворения нередко снабжались комментариями. В конце концов форма поэтических заметок «хайбун» стала самостоятельным жанром. Считается, что Басе переписывал по нескольку раз, добиваясь максимальной выразительности от этих «хайку в прозе».
Наиболее известная книга в жанре дзуйхицу «Записки у Изголовья» японской поэтессы 10 века Сэй Сёногон.
Хайбун выглядит как небольшая зарисовка, нередко- с хайку в качестве замыкающей детали.

СНЕЖНЫЙ КОМ
По соседству с моим домом поселился человек по имени Сора, и с тех пор мы видимся каждые утро и вечер: то он навестит меня, то я его. Сора помогает мне собирать хворост и разводить огонь, когда я готовлю еду, заходит ко мне он (обязательно постучав в дверь) и вечером, когда на очаге греется вода для чая. По характеру человек он замкнутый, но нас с ним связывает искренняя дружба. Однажды вечером он пришел ко мне сквозь снегопад...
 
Очаг разожги,
А я во дворе шар из
Снега скатаю.

Вы будете удивлены, но я скажу, что у нас в стране и в Европе существует история короткого рассказа. К примеру, вот один из рассказов нашего любимого писателя Аркадия Гайдара.

Совесть
Нина Карнаухова не приготовила урока по алгебре и решила не идти в школу. Но, чтобы знакомые случайно не увидели, как она во время рабочего дня болтается с книгами по городу, Нина украдкой прошла в рощу. Положив пакет с завтраком и связку книг под куст, она побежала догонять красивую бабочку и наткнулась на малыша, который смотрел на нее добрыми, доверчивыми глазами.
А так как в руке он сжимал букварь с заложенной в него тетрадкой, то Нина смекнула, в чем дело, и решила над ним подшутить.
— Несчастный прогульщик! — строго сказала она. — И это с таких юных лет ты уже обманываешь родителей и школу?
— Нет! — удивленно ответил малыш. — Я просто шел на урок. Но тут в лесу ходит большая собака. Она залаяла, и я заблудился.
Нина нахмурилась. Но этот малыш был такой смешной и добродушный, что ей пришлось взять его за руку и повести через рощу.
А связка Нининых книг и завтрак так и остались лежать под кустом, потому что поднять их перед малышом теперь было бы стыдно.
Вышмыгнула из-за ветвей собака, книг не тронула, а завтрак съела.
Вернулась Нина, села и заплакала. Нет! Не жалко ей было украденного завтрака. Но слишком хорошо пели над ее головой веселые птицы. И очень тяжело было на ее сердце, которое грызла беспощадная совесть.


Данный рассказик вполне может предварять или завершать трехстишие или пятистишие.

Еще один рассказ принадлежит Кафке

Это был коршун, он долбил мне клювом ноги. Башмаки и чулки он уже изорвал, а теперь клевал голые ноги. Долбил неутомимо, потом несколько раз беспокойно облетал вокруг меня и снова продолжал свою работу. Мимо проходил какой-то господин, он минутку наблюдал, потом спросил, почему я это терплю.
— Я же беззащитен, – отозвался я. – Птица прилетела и начала клевать, я, конечно, старался ее отогнать, пытался даже задушить, но ведь такая тварь очень сильна. Коршун уже хотел наброситься на мое лицо, и я предпочел пожертвовать ногами. Сейчас они почти растерзаны.
— Зачем же вам терпеть эту муку? – сказал господин. – Достаточно одного выстрела – и коршуну конец.
— Только и всего? – спросил я. – Может быть, вы застрелите его?
— Охотно, – ответил господин. – Но мне нужно сходить домой и принести ружье. А вы в состоянии потерпеть еще полчаса?
— Ну, не знаю, – ответил я и постоял несколько мгновений неподвижно, словно оцепенев от боли, потом сказал: – Пожалуйста, сходите. Во всяком случае, надо попытаться...
— Хорошо, – согласился господин, – потороплюсь...
Во время этого разговора коршун спокойно слушал и смотрел то на меня, то на господина. Тут я увидел, что он все понял; он взлетел, потом резко откинулся назад, чтобы сильнее размахнуться, и, словно метальщик копья, глубоко всадил мне в рот свой клюв. Падая навзничь, я почувствовал, что свободен и что в моей крови, залившей все глубины и затопившей все берега, коршун безвозвратно захлебнулся.

Таким образом у коротких рассказов богатая история.