все мои дикие звери

я говорю тебе,здравствуй.
здравствуй,мой дикий зверь,
двери открыты в прерии
-можешь ты уходить

мне бы с тобою жить,
но велика опасность.
каплями плачет с крыш
смех твой,что смешан
 с гашишем .

Все мои дикие звери
лижут твою загоревшую шею
и,может,двадцатым утром
мы к берегу убежим

а,может,лишенные прерий
они раздербанить поспеют
то,что давно зарыто,
разроют прям изнутри

ведь все мои злые звери
ликуют мои ахинеи,
что 22-го утром
им солнышка не видать

а,может,мои все звери
ликуют и плачут в прерии,
что 22-го апреля
мы все- таки  убежим.

если бы было сердце,
словно стальное звено ,
я бы его скормила
всем своим диким зверям

/У леди железное сердце,
 пусть крошатся все клыки /

ну а пока что звери
целую,лелеют шею,
с которой видны расстрелы
и виснут старые стрелы.

а звери всё лижут шею,
соленную ,темную кожу
и я открываю прерии,
а после уже подытожу :
какие остались счеты.
какие сейчас мотивы.
как сильно кусали звери
мою загорелую спину.

ведь кости и мясо тоже
имеют же свойства гнить?
мне нужно кормить моих зверей,
я только так ведь умею жить.

я снова рисую зверям
их мысленно -проходные ,
мол 22-го апреля
мне снова придется бежать

что 22-го марта
мне снова рисуют стрелы
не нужно искать мои прерии,
март не умеет ждать

ведь ждать-самый грустный
прапор,пронесенный сквозь
все берега
я снова поглажу зверей,
ведь кровью не пахнет слюна .

и снова писать научилась
стихи под дождливое эхо ,
мне 22-го марта
снова пора убегать

а каменно-серое сердце
тебе отдает половину..
звери едят лишь мясо,
а сердце твое-равнина.
мосты до небес и выше,
какое по счету море
я,говорю,что ты счастье.
ты утверждаешь -горе.

а 22-го апреля,
плевать там,какого года,
плевать там,какая погода,
я вырву все свои прерии
и звери пускай бегут!
им все ведь открыты двери,
дороги ведь все твои..
и я нарисую мелом
всего только два пути.

дорожки усыпаны галькой,
так ровненько.два венца.
есть только два варианта,
мы оба начнем с конца .