10

Той в небеса птице не взмыть,
Что в своих крыльях усомнится.
Весь век свой она будет выть,
Что в небе ей не раствориться.

Червяк коль не решится куклой стать,
Прекраснейшей морфо во век не станет.
И тоже в век не сможет он летать...
Ну разве что от клюва смерть настанет...

Так он боялся рассказать,
Хотя давно хотел.
Даже не слово написать,
А просто букву "эл".

Ведь завладеть летучим кораблём,
Наверно, надобно, чтобы её добиться.
Она ему казалась журавлем...
Хотя давно в руках была сеницей.

Ночей уж не спала около ста,
И всё о нем мечтала пряно...
Молчали всё ж её уста-
Она боялась стать Татьяной.

Он мнил, она Онегина примерит.
Им вместо солнца были горы туч...
В момент, когда открыты настежь двери,
Так ищут у крыльца от двери ключ.

И словно ежечасно был электрошокер.
Словно пили- не напилися жидкой стали.
Шуллер и фокусник играли в покер.
И, как обычно, оба проиграли.

Была любовь, сердца обоих рделись,
Была меж ними радость, теплота...
Так в чём беда?- Отсутствовала смелость.
Брала опять вновь где-то города.

Ночь. Питер. Снова дождик лил.
Поздно осадная к нему явилась- " Здрасте!"
Ну подождал бы сутки Измаил,
Зато бы им ты подарила счастье!

Но ты припозднилась, полянница,
Смысла нет в ратном глянце теперь красоваться.
Его милая ныне небесная странница...
Некому больше ему признаваться.

Теперь холстом с пером, строкой
И словом с буквы "эл"
Писал он левою рукой
Сказать что не сумел...

С тех времён много уж утекло воды.
И их сад любимый не раз уже цвел весь.
В двух сердцах светят кусочки руды-
Тут снова она, и он снова здесь.

Только он пока её не нашёл...
Их встреча ещё впереди.
Измаил давно взят, и дождик прошёл...
Смелость, милая, не подведи!