Фото пятьдесят седьмого года

Фото 1957 года. Село Высший Булатец. Выпуск 4-го класса 1946 года рождения.
В первом нижнем ряду слева направо сидят двое ребятишек и одна девочка. Называю их имена и фамилии: Алексей Васильевич Несен, Михаил Иванович Цебро, Надежда Алексеевна Кобылко. Все они трое жили на одной улице Борохивка Широкая, на которой,  жил и я.
Во втором ряду слева направо стоит первая девочка Мария Иосифовна Кондратенко она же и моя самая ближайшая соседка, так как дом  ее родителей находился рядом с домом моих родителей, напротив Киковой горы.
К сожалению, наш старый  дом с земляными стенами, земляным полом, с соломенной крышей снесен еще в 1968 году в мае месяце, когда с этого же двора  на месте бывшего дома меня провожали на два года в армию.
Несмотря на ветхость дома, и его захудалый вид, перед тем как мы его разрушили, этот дом в моей памяти остался как самый лучший и дорогой мне дом в числе других домов, в числе моих разных воспоминаний о детском  и отроческом периоде жизни. 
Пятью годами раньше, в 1963-м году о разрушении значительно большей святыни не только для меня, но и для всех людей села, для каждого православного и верующего человека в моей памяти осталось воспоминание о разрушении, старинной деревянной церкви постройки 1887 года.
Продолжая всматриваться  на фотографию 57-го года, в лица моих старших современников, рожденных в первый послевоенный год, скажу, что упомянутая мной соседка Маша Кондратенко, в дальнейшем выйдет замуж, за  одноклассника, и моего старшего друга, Лешу Несена. У Маши и Леши будет трое детей - Света, Юрий и Алексей. Будут у этих одноклассников и внуки, и они продолжат свою родословную в старых и новых традициях но, к сожалению, к тому времени я уже не буду знать их имена, так как в 1977 году уеду из села на другое место жительства.
На фото 57-го года в первом ряду слева направо второй по счету мальчик   Миша Цебро.  Где то в тех же годах что и его одноклассник, и двоюродный брат Алексей Несен, Миша Цебро жениться на девушке из Гребенки по имени Нина и они вдвоем долгое время  будут жить в Николаеве. В этой семье тоже будут свои дети, внуки которые выберут себе место под солнцем в России в Тюменской области. А их отец Цебро Михаил Иванович  будет ездить к ним в гости через Москву, и мы с ним встретимся в моей московской квартире и будем вспоминать прошлое.
В первом ряду третья слева направо с книгой в руках Надя Кобылко. С Надей я тоже через много лет повстречаюсь в  квартире ее двоюродного брата, и моего друга Жени Иванова. Кажется, это будет в 1978-м или 79-й году. Не знаю, в каком году, Надя  выйдет замуж за хорошего человека и будет  жить в соседнем  районе, в сорока километрах от Лубен, но это произойдет точно, и я точно узнаю об этом от самой Нади гораздо позже после нашей встречи в Москве. 
На фотографии в первом ряду слева направо четвертый ученик четвертого класса Михаил Григорьевич Сулима. Этого человека я признал сразу, как  только увидел и его лицо и детскую фигурку среди других сверстников, потому как Михаил Григорьевич, несмотря на время,  никак не изменится  в будущем, даже когда он станет взрослым, когда я буду его часто видеть идущим на работу. Но личная жизнь Михаила  Григорьевича сложится трагически.
Пятый сидящий мальчик на фотографии затрудняюсь сказать его имя и фамилию, но  кажется, это Иван Кондратенко, который жил в нашем селе по улице, так называемой Польши. Кажется, в после школьные годы Иван Кондратенко будет дружить с такими ребятами как Василий Сытник и Николай Волык, Анатолий Угляница.  Где и кем в своей жизни будет работать Иван Кондратенко, после школы я не помню, не буду врать. Но когда мне в двухтысячные годы придется побывать в доме самого Ивана Кондратенко, к тому времени,  к сожалению, он уже будет не зрячим, и вспоминая свое прошлое а так же и мое детство  он расскажет и мне о том  каким я был маленьким. В тот же день пребывания в гостях у Ивана Кондратенко, его мама ровесница моей маме расскажет мне о том, как она вместе с Екатериной Кучерявой то есть с моей мамой в один день 24 января 1939 году будет  рожать свою дочку Лиду, а моя мама будет рожать моего старшего брата Сашу.
В первом ряду слева направо, сидит девочка с красивой детской улыбкой, Мария Михайловна Кочерга. (По-моему это она) И это еще одна моя соседка по улице, которая жила в то время неподалеку от нашего дома. Глядя на ее детское лицо, сквозь прожитые годы я удивляюсь самому себе, как это я мог узнать, в ней, в этом маленьком человечке именно ее, ту самую взрослую девушку, не видя и не общаясь с ней лет пятьдесят. Может быть, я виделся с ней, когда мне было лет семнадцать, восемнадцать? Не знаю. Я хорошо помню ее старших братьев и младшего Василия. Я помню интонацию голоса старшего брата Ивана Михайловича и среднего брата Павла Михайловича. Я помню голос ее родного отца и матери.  Ее мама была не высокого роста, а отец наоборот был высоким крепким мужчиной.  А вот какой был голос у самой Марии, когда ей было лет восемнадцать - двадцать я, к сожалению, за давностью лет не могу вспомнить.
Продолжая вспоминать своих односельчан увековеченных на фото 57-го года, без всякого сомнения, могу сказать, что в первом ряду слева направо сидит седьмой ученик Петр Федорович Даций. Вспоминая эпизод из своей жизни связанный с этим человеком, воспроизведя самого себя, из тех далеких лет я, почему то возвращаюсь именно к тому истоку, когда я был, кажется в пятом классе, а Петро Даций  в восьмом.  Мне вспоминается, как под Новый год он был наряжен в костюм деда мороза, а я вместе с ним играл роль в  костюме арлекино. Это был праздничный школьный концерт возле елки в одном из самых больших школьных залов.
Второе мое воспоминание связанное именно с именем Петра Дация возвращает меня сквозь дымку, какого-то сине серого  тумана, в тот год, когда я был еще помладше, чем в пятом классе. А может и в пятом, не могу точно сказать, но это было именно в то лето, когда мне очень хотелось поехать именно с Петром его велосипедом, сидя на раме в город Лубны. И мы, конечно, съездили в Лубны. И я радовался этому событию как первому случившемуся чуду но, к сожалению, уехав в город  без разрешения родителей, не сказав  ни матери, ни соседям я, конечно, сделал  большую ошибку, чем очень  огорчил в первую очередь и мать и отца, за что впоследствии был и наказан. Но как сам факт участия Петра Федоровича в  моей детской судьбе, в моих первых  ощущениях чего то нового, хотя может быть немного и рискованного и опасного  все же остался в моей памяти навсегда.
Во втором ряду слева направо кроме Маши Кондратенко вырисовывается, как в сумраке четвертое лицо девочки кажется, по фамилии Баран, но я в этом не уверен.
Шестая девочка в этом же ряду Галя Петровна Кочерга, родная сестра Шурика и Нины. Их отец работал бригадиром полеводческой бригады, потом начальником почты. Мать Клавдия была родом из  Белоруссии и сколько я помню, на украинском языке разговаривала, не очень хорошо, во всяком случае, мне казалось, что она говорит на русском.
Седьмая девочка во втором ряду слева направо кажется Галя Волык  (по другому Режекова). Думаю, что их дом стоял над дорогой при выезде из нашего села в соседнее село, Нижний Булатец. А по другой версии мне кажется, что их семья жила какое-то время в Стронском в финском домике, на 170-м переезде. В этой же семье было две сестры.
В третьем ряду слева направо узнаю только пятую девочку Нину Федоровну Толочий. Нина Толочий была выше среднего роста, очень стройная девушка и великолепно сложена.   С ее младшим братом Мишей Толочий, мы были закадычными друзьями. Когда Нина выучилась на портниху и в нашем селе открыли первую швейную мастерскую, в конце 1967-го года я заказал Нине Федоровне костюм с округленным вырезом чуть ниже шеи, так как в те годы это считалось модным. И Нина пошила мне такой костюм очень даже не плохой  с ориентировкой на последний писк  моды.
В третьем ряду слева направо седьмая девочка Настенька Сердюк. У Настеньки Сердюк, было два старших брата. И кстати дом этой семьи находился тоже на одной улице с моим домом  только не в сторону центра, а наоборот, ближе к тракторной бригаде и кажется напротив колхозной конюшни. В  то далекое время в колхозной конюшне вместе с лошадьми были еще и тягловые рабочие волы или быки. Ближе к дому Сердюков находился колхозный глубокий колодец, рядом с которым стояло длинное деревянное корыто с водой для лошадей и быков. Здесь же немного в стороне от конюшни  стоял  и колхозный дом  служащий местом распределения и получения сменных заданий (нарядов) на весь рабочий день. После восьмого класса, я тоже, работая в колхозе во время школьных каникул, получал такие задания.
Правее от конюшни и от дома распределения колхозных нарядов, стояли в один ряд вдоль проезжей дороги  автомобильные гаражи для грузовых машин. А  левее от гаражей два больших глубоких  погреба, а за ними  складские помещения и кузница, в которой вручную, производились работы по обработке металла ковкой. В правом дальнем углу кузницы справа был очаг (горн) и наковальня.
Вспоминая Настеньку  Сердюк, я, наверное, ничего не могу о ней сказать конкретно, так как, по правде говоря, я мало что о ней  знал. Знал только то, что она из села выехала жить в Харьков и, наверное, с тех пор там и живет. Помню, что однажды я даже провожал ее после кино. Мы стояли, с ней напротив ее дома и о чем - то  говорили. В тот далекий миг, было теплое сухое лето, а может быть и не лето но, во - всяком случае, не холодная зима.