Михаил Лермонтов

Он гению наследовал по праву,
На "Смерть поэта" оскорбились вдруг.
От эпитафии, стяжавшей ему славу
Как от утраты вздрогнул Петербург.

Он в восемнадцать был скорее мужем,
Чем юношей с распахнутой душой.
Не только с музой легкокрылой дружен
 - Своей Отчизне не был он чужой.

Изгнания живительная сила:
Ни мостовых, ни сановитых слуг.
Прости-прощай, немытая Россия,
Ущелий воздух - как свободы дух.

А, приведённый к воинской присяге,
Крушил врага, геройствовал не раз.
В законах чести, вольности, отваги
Его мужчиной воспитал Кавказ.

Доселе дара не было такого:
Стоял, паря над дымною Курой
Не нашего по счастью, а другого,
Блистательного времени герой.

Не глядя на мундиры и награды,
Он никому реванша не давал.
Святых икон тяжёлые оклады,
Слезами обливаясь, целовал.

Он дерзок был, и остр, и быстр на слово,
И не вился вьюном у дамских ног,
И на дуэль мог вызывать любого,
Не человек - заточенный клинок.

Его боялись: даже небылицей,
Намёком злым не смея огорчить,
И девы, как степные кобылицы
Его к себе хотели приручить.

Законы жанра требовали драмы:
Его сразил не скачущий джигит -
За свой успех, за колкость эпиграммы,
За слово был предательски убит.

Такие души - главная святыня,
Всё сказано... за столь короткий век.
И даже демон, позабыв гордыню,
Стенал и выл, катаясь по траве.


22 июля 2016