За год шестеро сгинуло...

За год шестеро сгинуло; не ходи в этот гиблый лес, не губи красу. Девам юным нету туда пути, Деревянный Царь правит в том лесу. Он хозяин деревьев, и птиц, и рек, а слуга ему - всякий дикий зверь. Повстречаешь его - не уйдешь вовек, говорят, будто сведущ он в колдовстве. Говорят, будто страшен и дик на вид, будто ростом огромен, глаза - угли, мохом весь зарос, да труха внутри, лапы-корни тянутся до земли.

Царь вовеки жгучей объят тоской - злобу лютую держит на род людской за бессмертную душу, ночной покой, за веселый смех, за любовь, вино, и за то, что не славят его давно. Кровь бы нам пустил, да напился всласть, на костях плясал с утра дотемна - сила велика, ненасытна страсть, только тайна есть у Царя одна. Он - душа лесная, и плоть, и страх, но судьба стоит за его плечом: коль покинет лес - обратится в прах, оттого он, как узник, в нем заключен.

...Ночь светла, и луна парит высоко, любопытство тлеет огнем в груди. Если веришь россказням стариков, никогда своего не найдешь пути. Вот пойти бы в лес, увидать Царя, чаща манит, в чаще - туман и тьма, эта мысль скоро сведет с ума, ты должна, должна все узнать сама. Час удачный: дремлет за прялкой мать, и в ночное братья с отцом ушли. Тише мыши из дому и - бежать, под ногами не чуя почти земли.

Вот и лес - темно, не видать не зги, ты бредешь на ощупь в сухой траве. Сердце бьется - господь, убереги! - и ни звука, ни шороха нет в листве. Это дерево? чудище? тварь? дракон? - ветви лапой птичьей когтят лицо. Где же Царь, ну где же, ну где же он, заругают ведь поутру мать с отцом. Дальше, дальше в лес - нет пути назад, ты тропу потеряла уже давно, чьи-то в сумраке чащи горят глаза, за спиною чудится волчий вой.

Будто бы просвет; ты туда бегом, на поляне искрится лунный свет. Брызги ландышей - звездное молоко, да дубы столпились держать совет. Может быть, позвать? ну а как не Царь, а медведь прибежит, волк учует след. Тут бы ворожить - но не ведьма, жаль, да и правильных слов для заклятья нет.
...Впрочем, есть слова - не найти древней, это зов далеких, прошедших дней, зов седых деревьев, камней, корней, зов болотных неверных ночных огней. Ясень шепчет тебе, повторяй за ним, заклинай только лесом и им одним, призывай через воду, огонь и дым, мягким мехом лисьим, узлом тугим путь начертан тобой и никем другим. Колдовство словно льется само собой, затихает твой зов, на устах горит... Погляди: улыбаясь, перед тобой Деревянный Царь во плоти стоит.

Сказки лгут: он прекрасен и ликом юн, смотрит нежно и кротко в твои глаза. В рукавах его иволги так поют, словно музыку сердца хотят сказать. В перстнях бирюза, в волосах камыш, ивовых ветвей на челе венец. Что с тобою, девочка? ты дрожишь, растеряла смелость свою вконец. Сердце бьется сладко, дыханья нет, на щеках румянец, а в горле ком, мысли все вразброд, голова в огне, все, что было важно - так далеко. Это что-то новое, это то, о чем рыцари песни слагали встарь. Что - сказать нельзя: или колдовство, или люб тебе Деревянный Царь?

Царь идет к тебе - зелены глаза, мягким мохом бархат его плаща. "Будь лесной царицей, моя краса, ты как звезды летние хороша. Станем править вместе - за веком век, скуку прошлой жизни своей забудь. Нет конца любви на лесной земле, лишь приди ко мне да моею будь".

Поцелуй его сладок, как дикий мед - не напиться им, не сорвать морок. Счастье близко, близко, оно - вот-вот, и любовь по венам бежит, как ток. Только странно все, словно быть беде, и о доме вдруг промелькнула мысль. Поздно, видишь - почки из-под ногтей, не язык во рту, а зеленый лист. Поглядела вниз - в горле замер крик, ноги схвачены жесткой, сухой корой. Слышен смех вокруг: "Ну-ка, посмотри - выбрала сама быть царю женой!" Твои корни сетью вокруг легли - с кровью ступни рвешь из сырой земли, глубоко и прочно они вросли, горько плоть живая внутри болит. Тянешь ветви-руки - о, пощади! - только вместо слов шум листвы в лесу...

...За год семеро сгинуло. Не ходи в этот гиблый лес, не губи красу.

/11.2017/