Детинушка

Эх, что стоишь, качаясь, дылда ты, детинушка.
Черт тебя знает, где прошлялся десять лет.
Чего ты пялишься, картуз на ухо сдвинувши.
Али вожжей отведать хочешь на десерт?
А папа твой сурово смотрит исподлобья,
В руке увесистый и длинный батожок.
Ты к нам откудова явился: из Подольска
Иль, может быть, покинул давеча Торжок?
Ой, да я в тайге работал топором,
Кочевал с цыганским табором,
В степи с пахучей, медоносною травой.
Знаком с тунгусскими шаманами,
С одесскими шалманами
И портовою архангельской братвой.
Я много я сказывал, девчонки так и прыскали,
О том, как странствовал по свету, нищ и бос,
Как золотишко намывал на старом прииске,
Все промотал и еле ноженьки унес.
Тут в Трансвааль решил податься я попервости.
А там, гляди, уже закончилась война.
От всех подруг своих не требовал я верности,
Коли душа у самого грехов полна. 
Ой, да я сапоги менял на водку,
Я ворам давал наводку.
Так год за годом, будто за верстой верста.
И видел в клетку небо тусклое,
Когда сидел в кутузке я.
И проигрывался в карты до креста.
Ой, не дошел я разве только до Японии:
В порту очнулся без копейки, пьян и гол.
А я ж сражался за свободу в Македонии,
Едва не севши на турецкий острый кол.
- Ну, коль вернулся ты, родимый дом покинувший
Бродяга-сын, погрязший по уши в греху,
Я, так и быть, прощу тебя, болван-детинушка.
Садись за стол, а опосля бери соху!
Ой, да барахтался я за бортом,
Кочевал с цыганским табором,
Видал Афон и Соловецкий монастырь.
Что заработал, все растратил я.
Паду я в ноги, тятенька,
Спасибо, что бродягу блудного простил.