Серпантин

Вьется, тянется дорога – змеевидный серпантин,
Через тундры и кедровник, по долинам и горам.
Наш народ многострадальный, сирота из сиротин:
Матерей, отцов и дедов растерял по лагерям.
Сколько их в земле полярной опочило, бедолаг
Разных классов: бывший барин, поп, крестьянин, коммунист,
Пролетарий и профессор – всех пожрал злодей ГУЛАГ.
Что ни кочка – капли крови вместо клюкв и куманик.
Сотни тысяч заключенных разных наций и племен.
Даже негр из Коминтерна ковырял там мерзлоту.
Серпантинка, путь тернистый, весь «колючкой» оплетен.
Для зека – дорога к смерти, для державы – к золоту.
Ад земной, дорога смерти, окаянный серпантин.
Сколько лопнуло, порвалось не допевших песню струн.
Переписку вождь народов заключенным запретил.
Было имя, будет номер – человек при жизни труп.
Безымянный обыватель как матрос на рундуке
Зря дрожал бессонной ночью на нехитром барахле.
Отобрали урки вещи, сам погиб на руднике,
Уцелевшими зубами впившись в мерзлый, черствый хлеб.
Тосковавший по Отчизне старый белоэмигрант
Не знавал, что лагерь – драма, остальная жизнь – пролог.
Зря на Родину вернулся, обманул его тиран:
От Харбина к Магадану тяжкий, скорбный путь пролег.
Сколько спрятано в землице человеческих костей.
А под ними затаились туши мамонтов во тьме.
Рядом с жертвами природы жертвы лютости властей
Все лежат в могиле братской на проклятой Колыме.
По дороге Серпантинке дальнобойщик проезжал,
На стекле портрет усатый – мол, страна цвела при нем.
А в ответ свинцовый овод-контрдовод прожужжал,
Усача порвал он в клочья, был застрелен паренек.
Вьется, тянется дорога – змеевидный серпантин.
Над заброшенным бараком воет злобная метель.
В эту ночь лицо водилы белый иней серебрил.
Лишь под утро спохватились, что не прибыл он в мотель.