***

* * *
было и не детскою игрою
вовсе – и не коллективным сном
разбежавшись тесною гурьбою
дети погружаются на дно

до нуля – отведавши свободы
в минуса навеки уходя
и гудят измученные воды
принимая бегство на себя

а когда над головой сойдется
купол и улягутся круги
будет очарованное солнце
им казаться ярче чем другим

будут обволакиваться дружно
ненасытной ласковой волной
и пойдут уверенно по Южной
гордо именуемы шпаной

вольною танцующей походкой
вдохновенно пальцы будут гнуть
и тащить попавшиеся лодки
на свою глухую глубину

с высоты бездонного провала
никогда не смогут услыхать
как ночами глубина стонала
словно обезумевшая мать

голосом подстреленной волчицы
верной до последнего луне
никогда не перестанет сниться
человек в распахнутом окне

человек стоящий на карнизе
ровно за секунду до того
как шагнет и уходя из жизни
он начнет смертельный разговор

со своим неполноценным другом
показавшим что такое мразь
увидав как искривились губы
каждому захочется упасть

со своей назначенной вершины
потушив невыносимый свет
по нему проехала машина
и по Южной потянулся след

а кому не нужно было друга
тот продолжил падать под откос
и плевать в протянутую руку
и не знать ни жалости ни слёз

потому что ничего на веру
не привыкли в мире принимать
том где человеческую меру
никогда никем не исчерпать

как того глубокого болота
утонуть в котором не дано
всякому кто понимает что-то
кто идет с рождения на дно

было или не было игрою
собирать коллекцию смертей
сочинил название которой
тот непотопляемый апрель

тот незабываемо горячий
и в окне растаял силуэт
где остался любопытный мальчик
ставший стариком в пятнадцать лет

2016