А станешь ли ты, кем ты есть, на пару часов после

А станешь ли ты, кем ты есть,
на пару часов после смерти?
Сгоревший в пространстве войны,
забросишь в чистилище сумку.
Спортивную сумку с эмблемой
на левом кармане, закуришь,
оставшиеся посчитаешь –
неполная пачка. Придётся
растягивать их лет на тысчу.
А может и на тысяч десять.

Такие дела, брат Эрнесто.
Нет, я не рассчитывал. Глупо
рассчитывать здесь на прощенье.
Убил я немало народу.
Детей лишь ни разу не трогал.
Однажды, скажу даже прямо,
я вывел из пламени кроху.
Девчонка, лет семь или восемь.
В дыму она пряталась тихо.
Случайно косичку увидел,
и вовремя снял с курка палец.
Она же, дуреха, вцепилась
мне в куртку руками и плачет.
И там, говорит, моя мама.
Я в комнату рядом заглянул,
но дым, и свистят наши «Грады»,
и я уж не соображаю.
Киваю, будь мне за спиною,
и мы только вышли наружу, как выстрел,
я бросился наземь, девчонку
собой прикрывая. И снова
туман. Всё как в дымке.
Грохочет. Майор как безумный
орёт прямо в ухо, а кроха
сидит тут же рядом. И тихо
песок из ладони в ладонь...

Она уходить не хотела,
меня называла всё папой.
Я ей подарил одну гильзу,
повесил на шею заместо
креста. Свой она потеряла.
На гильзе свое имя высек.
И дату. И крестик. Так глупо.
Ведь я никогда в крест не верил.
А тут будто что-то пробило.
Потом её кто-то... Забрали,
короче, её волонтёры.
Она мне ещё улыбалась.
Слезинки ни разу не видел
с той ночи, когда её там обнаружил...

Да. Всё так и было, Эрнесто.
Потом я взорвал танк с врагами.
И как-то подумал: какого?
Какого вот хрена мы все здесь?
Воюем, стреляем. Дебилы.
Я помню всех тех, кого высек
на гильзах пустых числом сорок.
А там и солдаты, и люди
простые, гражданка,
случайные жертвы. Случайно...
Майор объяснял очень долго,
и долго ругался, а толку?
Ничто не меняется в мире..

Потом подорвался я. Тем и
закончилась жизнь моя в мире.
Теперь на транзите. Жду ада.
Когда меня вниз к нашим сплавят.
Мне тут один хрен из бывалых
уже объяснил всё на пальцах.
Меня ждет сто тысяч лет ада.
Сто тысяч лет войн, среди грязи,
болота, и воплей, и стонов...

Ну ладно, спасибо, Эрнесто,
что выслушал. Ты тут годами
таких вот как я всё встречаешь,
выслушиваешь, провожаешь,
подписываешь направленье,
где, как получить искупленье...
Пора мне... вон, вижу, выходят..

...и тут слышит: кто-то вцепился
в его полинявшую куртку,
и шёпот весёлый: «Ой, папа!
Ты здесь! А я даже не знала».
А он онемел, тупо смотрит
на кроху, улыбку, глазища.
И слёзы вдруг первый раз в жизни
его ослепляют как волны.
Губу закусил, обнимает
девчушку, и хрипло рыдает.
«Не плачь, папа. Мы теперь вместе.
Я всем им сказала – мой папа,
он будет со мной неотлучно...»

Молчали и ангел, и демон. Молчал и Эрнесто, вздыхая.
Смотрели они на солдата, что крепко притиснул девчонку,
и глухо в косичку ей плакал. А девочка всё щебетала.
И радовалась этой встрече. Она ведь себе представляла,
что значит для них слово «вечность»...

20.12.2016