Царевна-лягушка

Царь-Батюшка с утра пораньше встал,
Трёх сыновей своих поднял
Велел тугие луки взять,
Чтобы стрелой судьбу свою решать.
Став, спинами на поле братья,
Друг другу пожелали счастья,
Пустили стрелы, помолились Богу,
И за невестами отправились в дорогу.
Попал к дворянке старший брат.
Дом был, конечно же, богат
Стрела лежала у усадьбы,
И сразу же назначили день свадьбы.
У брата среднего, к купцу стрела попала.
Сама невеста на крыльце его встречала.
И в дом как гостя дорогого провели,
А к вечеру и сваты подошли.
Брату младшему, увы, не повезло.
Его дорога как назло,
К большому лесу привела.
Но делать нечего, ему нужна стрела.
Иван за день прошёл весь лес,
И к вечеру в болото там залез.
А вот чего не мог он ожидать,
Что со стрелой лягушка будет ждать.
Под лапами она её держала,
И видимо его и поджидала.
Иван хотел стрелу свою забрать,
Да вот лягушка с ней успела ускакать.
А он присев на кочку загрустил,
И голову руками обхватил.
- Ну что ж, - сказал Иван вставая -
Иди, коль ты упрямая такая
Тебе я руку, да и сердце предлагаю,
Но как мы будем жить, не представляю.
- Давай, попробуем, - ответила лягушка -
А может, буду я хорошая подружка.
Свой носовой платок достал Иван,
И положил его с невестою в карман.
Придя домой сказал отцу,
Что скоро с ней пойдёт к венцу.
Царь-Батюшка от удивления привстал,
Но сыну возражать не стал.
И всем невестам он задание даёт,
Что бы к утру, лишь только расцветёт,
Они по караваю испекли
И к завтраку ему их принесли.
Он к дегустации экспертов привлечёт.
Они ответ дадут, кто лучше всех печёт.
Взяла дворянка чан большой,
Туда всё кинула, что было под рукой.
Хотела помешать, никак.
А ладно пусть печётся так.
Потом немного задремала.
Ну и из печки, лишь угли достала.
Тогда подумала: "Зачем я так стараюсь?
Я в дом к ним не служанкой нанимаюсь."
Но угольки всё ж в полотенце завернула.
Легла, зевнула и уснула.
Купчиха тоже озадачена была.
Весь вечер просидела у стола.
Но всё ж попробовать решила,
И что-то дикое в тарелке намесила.
Сначала думала поставить это в печь,
Но пересилило желание прилечь.
- И так съедят, чай не графья,
Им повариха что ли я.
Иван пришёл себя кляня.
- Ну что, любимая моя,
Должна ты каравай испечь за ночь,
И я не знаю, как тебе помочь.
- Ступай-ка ты, мой милый, спать
Позволь мне здесь самой решать.
А утром тебе будет каравай,
Спокойно спи, мне не мешай.
Лишь одеялом наш Иван накрылся,
Как в сон глубокий провалился.
А в его доме всё преобразилось
И из лягушки дева появилась.
Красавица, ну просто загляденье.
Каравай был испечён в одно мгновенье.
Такой, что глаз не отвести,
Его не стыдно во дворец нести.
Царь-Батюшка с утра не ел не пил,
За стол экспертов посадил.
А сыновьям велел чтоб принесли,
То, что невестки за ночь испекли.
Поставил хлеб свой старший брат вначале.
Один попробовал, насилу откачали.
Затем и средний свой подал.
Другой, чуть Богу душу не отдал.
Когда же очередь до младшего дошла,
Эксперты встали все из-за стола.
Не каждый видел красоту такую,
Каравай был съеден подчистую.
- Ну вот. - Царь-Батюшка сказал,
Когда под вечер всех троих собрал -
Невестка каждая, к утру должна соткать
Рубашку, чтоб не стыдно одевать.
Из дома мод комиссия придёт
Она и скажет, кто же лучше шьёт.
Дворянка, прежде чем к работе приступать,
Решила журнал мод перелистать.
Вертела его так, вертела сяк.
Да всё не получается никак.
Потом взяла кусок сукна
И с ножницами села у стола.
Чрез полчаса, давай его кромсать.
Затем всё сшила, положила на кровать.
Ещё раз оглядела, завернула.
Легла и сразу же уснула.
Бесилась дома и купчиха.
- Да что я им, то повариха, то ткачиха.
А моим мужем будет сын царя.
Но шить попробую, чай не убудет от меня.
И что-то резала, кроила,
Потом полночи это шила.
Что вышло у неё, глядеть не стала
Быстрей нырнув под одеяло.
Иван опять пришёл весь не в себе.
- Ну что Царь-Батюшка про хлеб сказал тебе?
- Да в грязь лицом с ним, слава Богу, не упал.
Но новое отец заданье дал.
К утру должны рубахи быть,
Что за ночь надо вам пошить.
- Беды большой здесь нет, поверь.
Но только ты ложись в постель.
Спокойно глазки закрывай.
Мне как обычно не мешай.
Опять он в сон глубокий провалился,
И снова дом его преобразился,
Вновь из лягушки девица явилась,
Работа завертелась, закрутилась.
Наткав добротного сукна,
Рубашку сделала она.
И села у окна решать,
Чем её будет украшать.
А стрелка на часах бежит,
И торопиться ей велит.
Девица встав, к рубашке подошла
И вышиванье начала.
Взмах рук, и спину звёзды украшают.
Ещё и месяц на груди сияет.
Закончив дело, дева улыбнулась,
И вновь лягушкой обернулась.
Иван, проснувшись наконец,
Отправился с рубашкой во дворец.
Царь-Батюшка опять пораньше встал.
Позавтракал, комиссию собрал.
Имён достойных много было в ней,
Из тех кто шьёт наряды для царей.
Им предложили чай сперва попить,
Ну а потом начать судить.
Покончив с завтраком, чтоб время не терять,
Решили сразу начинать.
Сперва дворянка вынесла рубаху.
Один из кутюрье от страху
Залез под стол, и это факт,
Он заработал там инфаркт.
А посмотрев купчихино творенье,
У всех упало сразу настроенье.
Они покинуть собирались стол,
Да тут Иванушка зашёл.
Рубаху развернул, им показал
И охнул весь огромный зал.
Глядели широко раскрыв глаза
Из них никто такого не создал.
Царь-Батюшка рубашку в руки взял.
Всю оглядел, от счастья засиял
Одно лишь смог от радости сказать.
- Такую только в праздник одевать.
Но день прошёл, и сумерки сгустились
Вновь сыновья к царю явились.
- Ну, вот что дети, - им сказал отец -
Явитесь с жёнами вы завтра во дворец.
Посмотрим кто милее, краше,
Как на пиру себя ведут супруги ваши.
Смотрины будут им и вам.
Ну ладно, с Богом по домам.
Иван пришёл мрачнее чем всегда.
Лягушка же сидела у стола.
- Ну что опять озлоблен ты на мир?
- Да завтра батюшка устраивает пир.
Мы все с невестами должны туда прибыть.
Ну как скажи теперь нам быть?
Официальных будет много делегаций,
Графья, князья, конечно папарацци,
Послов заморских вереница.
Как мне с тобой туда явиться?
- Ну, это вовсе не беда.
Один ты поезжай туда.
Но лишь часы начнут бить пять
Как грохот их заставит замолчать.
Замрут все гости беспокойно.
Ты ж скажешь этой публике достойной
Чтоб не боялась, дальше веселилась,
То лягушонка в коробчёнке появилась.
Не стал Иван ей возражать,
Он ей привык уж доверять.
Когда Иван пришёл не пир,
Там весь честной собрался мир.
Его невесту показать просили.
Он отвечал, чтоб не спешили,
Что не успела к сроку нарядиться,
И что вот-вот должна явиться.
А только пять часы пробили
Про пир все во дворце забыли.
Ужасный грохот зал наполнил,
А Иван спокойно молвил.
- Да это просто лягушонка
Моя явилась в коробчёнке.
И с дрожью в сердце, он прошёл сквозь зал.
Ведь он и сам свою невесту не видал.
Когда же распахнулись двери,
Все гости сразу обомлели.
Такую красоту и стать,
Не приходилось им встречать.
Хоть многие по миру помотались.
С такой, ни разу не встречались.
Не находя себе от счастья места.
Иван сказал. - Отец, моя невеста.
Она, смущаясь как бездарная актриса,
Промолвила тихонько. - Василиса.
И вот опять в разгаре вечер.
Меняют слуги блюда, льются речи.
Лишь Василиса мало ест и пьёт,
А кости все в рукав себе кладёт.
В другой воды зачем-то налила
И в центр зала танцевать пошла.
Затихли шутки, смех, улыбки.
Все замерли и даже вилки
Привычно не стучат о блюда.
Ведь каждый хочет видеть чудо.
Она по залу, словно лебедь, проплывает
И сотня глаз за этим наблюдает.
Она кружится и царю поклоны шлёт,
А в зале напряжение растёт.
Финал у танца будет ли какой?
Она взмах делает рукой,
И пред гостями озеро явилось
Другой махнула, лебеди спустились,
А на озёрную сев гладь
Друг с другом стали ворковать.
Он ж махнула ещё раз
И всё исчезло в тот же час.
Все гости громко восхищались.
Невестки старшие, и повторить пытались.
Но лишь водой гостей залили,
А костью глаз царю подбили.
Один Иван восторг не разделял.
Он к дому в этот час бежал.
Переступил порог, а сверху платья,
Лежала кожа лягушачья.
Схватив, её он бросил на угли.
И в этот миг, все травы полегли.
Заволкло всё чёрной тучею кругом.
Блеснула молния, раздался страшный гром,
Порывом ветра дверь сорвало,
А на пороге Василиса уж стояла.
- Зачем же, милый, кожу ты спалил?
Ведь ты меня, да и себя сгубил.
Нам оставалось ждать, всего три дня
И я б была на век твоя.
Теперь меня уж трудно отыскать,
Но если хочешь счастья попытать,
То в царство тридевятое ступай.
Ну всё, любимый мой. Прощай.
И сей же час голубкой стала.
Взмыв в небо, через миг пропала.
Два дня Иван наш тосковал,
Страдал, всё Василису звал.
На третий прибежал он во дворец.
Сказал. - Благослови, отец.
За Василисой в путь я ухожу.
Или найду, иль голову сложу.
- Тебя я в путь, с тяжёлым сердцем отпускаю.
Ступай сынок, благословляю.
Иван взял лук, молитву прочитал.
В котомку хлеба положил и зашагал.
Он дням счёт потерял в пути,
А до сих пор не знал куда идти.
Никто про царство тридевятое не знал
И вот царевич в лес попал.
Пошёл вперёд, хоть и устал,
А там седого старца повстречал.
- Что голову повесил ты и сник?
Спросил царевича старик.
- Да вот по глупости, я счастье потерял.
И старцу всё он рассказал.
Послушав до конца, сказал Ивану.
- Придётся тяжело, скрывать не стану.
Возьми клубок пусти его вперёд
Тебя он скоро к цели приведёт.
И вот царевич за клубком бежит,
А старца на ходу благодарит.
- Отец, на век должник я твой.
С кощеем разговор другой.
Поверь, я справлюсь, я сумею.
Не знаю как, но одолею.
Пока он старика благодарил,
Ему медведь дорогу преградил.
Царевич натянул свой лук.
А медведь промолвил вдруг.
- Не надо убивать меня дружок.
Тебе я отработаю должок.
Иван медведя убивать не стал
И за клубочком дальше побежал.
Но вот от голода уже желудок сводит
Царевич лук на селезня наводит.
И он Ивана просит пощадить.
Сказав, что службу может сослужить.
Опять не солоно хлебавши
Стремится за клубочком дальше.
И так за ним сквозь лес спешил,
Что там на зайца, чуть не наступил.
Отпрыгнув, заяц начал выть,
Просить оставить его жить,
Сказав, что может пригодиться,
А убивать его, не надо торопиться.
Иван слезу утёр платочком,
И вновь пустился за клубочком.
А тот петляя, убыстряя ход,
Ведёт Ивана на восход.
Теперь тропинка по полю пошла
И вот внезапно к речке привела.
А там, на берегу, у края,
Лежала щука умирая.
И со слезами на глазах Ивана просит.
Пусть в воду он её быстрее бросит.
И что в ухе, с неё не будет толка,
А вот в долгу она не будет долго.
Он в воду её быстренько кладёт
И дальше, ведь клубок не ждёт.
Вдоль речки ещё долго он петлял,
Затем и в буреломе под застрял.
Чрез поле, докатившись до опушки,
Клубок остановился у избушки.
На курьих ножках та изба стояла,
Топталась, прыгала, плясала.
Пред ним резвилась как девица,
Иван, закончивши, дивиться
Ей приказал. - Поворотись избушка.
Чтоб перед здесь был, зад же где опушка.
Курьи ножки заскрипели,
Избушка повернулась как велели.
Иван-царевич двери открывает,
А там, Баба-Яга его встречает.
- Ну, здравствуй бабушка, прости без приглашенья.
Прими, поэтому, мои ты извиненья.
Ему Яга на это отвечала.
- Давно, таких, учтивых не встречала.
Что привело тебя ко мне, милок?
Ведь не поверю, что зашёл на огонёк.
- Зачем я здесь? Сам не могу взять в толк,
Но на твой дом, мне указал клубок.
- Ах, старый плут. Я скоро разозлюсь.
Тогда с тобой жестоко обойдусь.
Яга всё это в сторону сказала,
Ещё минуту помолчала.
Царевича просила извинить
И с ним спокойно стала говорить.
- Тот старик, с которым вы встречались,
Мой бывший муж, но мы уже расстались.
Кто что ни спросит, всем клубок даёт,
А он ко мне всегда ведёт.
То ищут здесь библиотеку, офис, фирму.
Два раза крышу и зачем-то ширму.
Один пытался среди ночи разбудить
Искал такое... стыдно говорить.
А ты, что хочешь разузнать?
- Как мне кощея разыскать?
- Ну, слава Богу, отошло.
Хоть один по адресу пришёл.
Кощея победить, конечно, можно
Правда будет очень сложно.
Ведь он бессмертным сам назвался,
Чтоб все боялись и никто с ним не сражался.
Недалеко растёт здесь дуб,
Там в вышине висит сундук,
Внутри огромный заяц проживает,
А из него, чуть что, и утка вылетает.
А в ней яйцо, а в нём игла,
В ней смерть, такие вот дела.
Ну что, в покое мы кощея оставляем?
- Нет, завтра утром начинаем.
С утра царевич лишь проснулся,
Водою ключевой ополоснулся.
Чай подал он Яге в кровать
И в лес тот дуб пошли искать.
Нашли, но как сундук достать?
Иван давай медведя звать.
Он вышел из лесу, за дерево схватился,
Чуть поднатужился, сундук и завалился.
Оттуда заяц в лес помчался
Ему наперерез другой сорвался.
Была там битва не на шутку
Один сбежал, другой оставил утку.
Царевич лук свой натянул,
Да селезень за ней вспорхнул.
Как ястреб на неё он налетел,
Щипал, бил крыльями и скоро одолел.
Над речкой это всё происходило
Яйцо, упав туда, вначале плыло.
Да только утонуло вскоре.
Иван вскричал. - Какое горе!
К кощею как теперь идти?
На дне реки его мне не найти.
Упал на берег он, рыдает.
Вдруг щука рядом выплывает.
В зубах яйцо она несёт
И на песок его кладёт.
Царевич скорлупу ломает,
Иглу оттуда вынимает.
И в миг напополам её сломал,
А в замке у себя кощей упал.
Лекарства всякие ему не помогли.
Врачи сказали. - Нервы подвели.
Иван в живых его уж не застал,
Он Василису в замке всё искал.
Затем, с невестою отправились домой
И там уж закатили пир горой.
А жили счастливо, в уюте и покое
И сказкой им казалось всё былое.