Вечер в Старой Руссе. Татьяне Половинкиной

   Толкая пред собой коляску,
   Оставив за спиной уют,
   Унять пытаюсь эту тряску...
   Напрасный труд.
 
   Прости, ребенок удивлённый.
   Да, мамы плачут - иногда
   (ты этого не слышал в лоне,
   там всё - вода).
 
   Повозки перекину ручку -
   Гляди вперёд, спаситель-плот.
   Держусь тебя. Беря на ручки -
   Рвусь из болот.
 
   Но где-то рядом ходит снова
   Она - тоска моей любви.
   Ей, как и мне, больней от крова,
   Стихов улик.
 
   И в тихий сон вечерних улиц,
   Бескровных сельских площадей,
   Где ни распутниц нет, ни умниц,
   Где нет людей -
 
   Въезжаю с помощью коляски,
   Как инвалид сердечных войн,
   Тропой оправдывая тряску,
   Луною - вой.
 
   Мне помогает мощь природы,
   Пустившей город на порог
   Лишь до обочин, - плоть народа
   Дурных дорог.
 
   Мне сладок запах печек русских,
   Берёз и липких тополей.
   В моей душе течёт Порусья,
   Горчит порей.
 
   Пусть мне невыносимо тяжко
   Бежать и знать, как дорог дом,
   Позвякивая неваляшкой -
   То страсть, то долг, -
   
   Но здесь вся жизнь как будто мимо,
   Ушла в приезжее кино.
   И Русса, как и я, без грима, -
   Нам всё равно.
 
   Но ты достанешь... Ты нагонишь,
   Моя любовь, моя тоска...
   И так вдруг в тишине застонешь,
   Уйдёшь в раскат, -
 
   Что обернувшийся младенец
   Всё прочитает между строк:
   Печаль. Судьба. Надежда. Сердце.
   И сонм дорог.