Неверный рейс

Я хочу просто жить
И наслаждаться жизнью.
Сказать своей самой первой любви,
Как много ей я отдавал,
Сказать своей последней любви,
Как много ей прощал,
Увы, мы вышли за рамки,
Увы, это был бой не на равных.
В детстве хотел изменить мир,
Теперь пытаюсь бороться, чтоб люди мира изменить не смогли.
Я отдавал добро,
Но не получал его взамен,
Получал лишь зло,
И то через море измен,
Да, многим этого не понять,
Да, этот путь не доводит до добра.
Старше становясь,
Понимаешь, что отличаешься от большинства.
Себя уже совсем не жаль,
Уже многое я простил,
И пусть моя душа снаружи не видна,
Внутренние порезы до боли глубоки,
Конечно, это не первый и не последний раз,
Конечно, жизнь огорчений не лишена.
Туман развеял обман,
И в очередной раз потух пожар.
Этот мир переполнен чёрной краски,
И лишь чёрные людишки,
Здесь обжёгся уже всякий,
Претерпел муки от самых близких,
Вновь, и мне пришлось надеяться,
Вновь, обидно потерял я месяцы.
Очередная девушка, очередной крах,
Снова холод ледника, очередная мерзкая душа.
И больше нет обиды, всё стало привычно,
Хотеть не вредно, этому научили в детстве,
Вокруг слов забыла поставить кавычки,
Особа, полностью лишённая действий,
Снова этот минорный лад,
Снова вспоминать как однажды была рядом.
Январская стужа показала мне свои глаза,
В очередной раз так много...но некому сказать.
Так привычно, что оказался третьим в битве,
Винить за это можно лишь себя,
Оба понимают, что союз этот лишь фиктивен,
Не нужно было, запрещено было лезть туда,
Эхо летит по пустой квартире,
Эхо обличающее, подобное сатире.
Говорят, что время лечит,
Но время улетает в вечность.
Пассажир вновь сел не в свой троллейбус,
Ошибочно полагая, что до конечного пункта он доедет,
Держа в руках газету, отгадывая ребус,
И я, не замечая мимо вывесок предупреждающих, всё также еду,
Зачем верить, когда в правде нету смысла?
Зачем придавать своей любви лишь задние числа?
В конечном итоге выйду не на своей "перрон",
Рьяно всех виня, не понимая, что во всём только лишь моя вина,
Но я уже опоздал, и теперь мне всё равно,
И больше никого не жаль, сердце улетает куда-то вдаль,
Оно больше не в силах выносить столько боли,
Оно покинуло меня, заказав себе отдельный столик.
Теперь я вольюсь в это стадо, я буду гадок
У меня нет сердца, и это меня так будет радовать,
Мне вовсе люди не нужны, пройден путь трудный,
Никто не сможет больше сыграть на моих нервных струнах,
Во мне теперь нет вселенной всей,
Во мне теперь умирает стопроцентный человек.