Никогда больше!

Я, наверно, понять не способна:
Как такое случиться могло?
В горле ком, мысль страданью подобна -
Что разбить можно мир, как стекло.
Сотни, тысячи тёплых, горящих,
Непохожих, чудесных, живых,
Самых искренних и настоящих
Не вернёшь, не спасёшь больше их.

Довоенных судеб киноплёнка.
Вот Варшава - дворы и дома.
Старцев мудрость, невинность ребёнка,
А потом наступила зима.
Замела она души умело,
Заморозила трепет сердец.
И злодеи там взялись за дело,
Донося, кто еврей. А Творец...
А Творец видел всё, знал и слушал
И от боли лишился Oн слов -
Ведь Eго полюбившие души
Возносились из праведных снов.
И, надежду пустую лелея,
(Неужели сошли все с ума?)
Вопрошал: "Где же ваши евреи?"
Он народы. В ответ - тишина.
Словно снова там царствовал Каин,
Вдруг открывший иные пути -
Убивая чужими руками.
"Где же брат твой?" - "Не знаю. Прости".

Что ж они не могли защититься
И ударить врага им никак?
Для одних - стала вера убийцей,
Для других же - неверие враг.
Рассказать, в чём причина? Послушай,
Это каждый, надеюсь, поймёт.
Те, кто верил в Творца, знали лучше -
Он спасёт, Он придёт, не прервёт
Путь земной тех, кто верен и волен,
Кто живёт по законам Его.
А неверующий был спокоен,
Не бежал лишь из-за того,
Что себя не считал он евреем -
Больше - немцем, поляком, и вот
Каждый был убеждениям верен,
Заблуждался так целый народ.
Тот, кто был лишь чуть-чуть помудрее,
И не болен, не беден, не скуп,
Убегал, смыслу здравому веря,
Дом оставив, привычен и люб.
И ему было очень несладко -
Жизнь начать далеко, всем чужим,
Не в перину такая посадка,
Только участь завиднее - жизнь!

Я, наверно, понять не сумею,
Как не сгинули те от стыда,
Кто докладывал, где же евреи,
Кто на смерть обрекал их тогда.

А болгары смогли и укрыли
Всех евреев  своих от могил,
Ведь и праведники в мире были,
А не только убийцы-враги.
Благодарность к датчанам не гаснет -
Освятились их души добром,
Укрывали евреев и, к счастью,
Был надёжным укрытьем их дом.

И ещё - как ревут "амалеки" -
Вот Израиль - агрессор, злодей,
Ведь лишились покоя навеки
Те, кого раздражает еврей.
Потому что мы стали сильнее,
И звучит снова Торы язык.
Есть теперь у любого еврея
Щит и меч, будь то млад иль старик.