Репрессии

Репрессии, репрессии, размах ваш был широк,
Раскачивался маятник, наточенный как нож.
И в селах самых маленьких и городах больших
Выкашивал тот маятник не луг, людей живых.

Легли под нож репрессии безвинных сотни жертв.
И где-то был расстрелян и мой трудяга  дед.
По злобному навету, по зависти чужой,
Разбит до основания его семьи покой.

Бездушная машина руками слуг своих,
Безжалостно делила на части семьи все.
И с криком отрывали детей от матерей,
И в лагеря ссылали в места похолодней.

Безмолвные, бесправные вы в глубине тайги,
От холода и голода, болезней и  цинги,
Десятками и сотнями в могилы полегли.
А те же, кто вернулись, с собою страх несли.

И до сих пор в народе он, этот страх, живет.
И плечи всем расправить он часто не дает.
Он в поры, в жилы, в гены забился и там ждет,
Вдруг маятник репрессии вновь кто-то подтолкнет.

Ты широка бескрайняя сибирская тайга.
В зеленом море хвойном не сыщешь берега.
Травою и цветами могилы заросли,
Но всех здесь убиенных забыть мы не смогли.

Чтоб маятник репрессии не начал вновь стучать.
Наш долг перед погибшими из сердца страх изгнать.
Пора бы всем без страха нам научиться жить.
Чтоб куклами бесправными, бездушными не быть.

Репрессии, репрессии, размах ваш был широк,
Раскачивался маятник, наточенный как нож.
И в селах самых маленьких и городах больших
Выкашивал тот маятник не луг, людей живых.