Теперь чужая

Сегодня ты уж не со мной,
Хоть для меня ты несравнимый.
Ты самый милый и родной.
Да буди Богом ты хранимый!

Я не могла предугадать
И я совсем не понимаю:
Как можно было ожидать,
Когда ты звал меня: родная?

Хотя сегодня ты другой
И блеск глаз елеразличимый,
В нем нету искорки былой,
Но все равно неповторимый.

И я не знаю, что сказать,
Что делать и как жить не знаю.
Как мог семью ты променять,
Притом, что любишь, убеждая?

Когда-то смелый, пробивной,
Когда-то ласковый, терпимый.
Теперь не в меру боевой.
Теперь же злой, непримиримый.

Как можно было допускать,
Чтоб жизнь вся подкатилась к краю?
Нельзя душе и сердцу лгать,
Благие мысли выживая.

Тебе умыться бы водой,
Но ты сегодня нелюдимый.
Холодной, чистой, ключевой.
Но пьяный взгляд лишь агрессивный.

Об этом ли могла мечтать?
Былое счастье вспоминаю.
И заставляет то страдать,
Душою изнутри сгорая.

Ты даже в темноте ночной,
За маской той неукротимой,
Непротрезвевший, вновь хмельной,
По-прежнему с душой ранимой.

Но что ж могу я предпринять,
Коль стала я тебе чужая?
Ты начинаешь забывать,
В себе все мысли убивая.

Благое гонишь ты долой.
Хоть голос твой невозмутимый,
И упиваешься ржаной,
Ты сам собою оборимый.

И бесполезно уж стучать,
До крови кулаки сбивая.
Ты дверь не хочешь отворять.
Сидишь, слова перебирая.

Ты будто бы полубольной,
Хоть самый все равно любимый.
Виною градус кровяной.
Ты сам себе уже немилый.

Зачем, что было извращать,
Меня в обратном убеждая?
Заместо чтоб семью спасать,
Доводишь разговор до хая.

Тот разговор очередной
По глупости необъяснимой
Вновь безнадежный и пустой,
Вновь грубый и сверхдопустимый.

Зачем друг друга обвинять?
То – трата времени пустая.
Ведь можно что- то предпринять,
Чтоб отвести семью от края.

Ты говоришь, что дом не твой.
И, хоть ты вовсе не ленивый,
Речешь, творит пусть там другой.
Семью тем делаешь делимой.

Но так ничто нельзя создать.
Как можно жить не понимая,
Что вместе надо все решать,
И общее не разделяя?

И вот мой муж, увы, не мой.
Хотя по-прежнему любимый.
Не хочет, чтоб была женой.
Не там совсем трудолюбивый.

Ошибки не готов признать.
Мои слова не принимая,
Ты не готов меня прощать.
Хоть я тебя за все прощаю.

Итог, однако, никакой.
Все зарастает паутиной.
Забыт уже былой покой.
Он гранью отделен незримой.

И не на кого уповать.
Разрушена краса земная.
Все можно б было воссоздать,
Прощая лишь и принимая.

Но ты сегодня не такой.
Ты прошлого уж стал былиной.
Ты не со мной и уж не мой.
Лишь штамп мне щерится злобливо.

Ухмылка – в паспорте печать.
Ее значенье отвергая,
Не хочешь ничего менять,
Себя со мною различая.

Не хочешь жить семьей одной,
Единым целым, неделимым.
Я в пустоту кричу: постой,
Слезу роняя сиротливо.

Я не могу одна менять,
Хоть бьется сердце замирая.
Ты не желаешь поддержать
И не разделишь той печали.

Мне не под силу все одной.
Быть в двух местах неисполнимо.
Добытчицей быть и женой,
И мамой дома, одолимо ль?

А ты не хочешь то понять
И вместе делать не желая,
Тем продолжаешь счастье гнать,
Меня тем самым добивая.

Когда-то звал меня женой.
Когда-то я была любимой.
Когда-то называл родной,
Единственной, неповторимой.

И вот, мне боль уж не унять.
Почто иной ты стал, не знаю.
Я не хочу осознавать,
Что я теперь тебе чужая.