Бугровское. Кладбище

Мои дорогие, мир Вашему праху!
Простите нелепую дочку Натаху
Нет денег и ты меня, мама, прости.
Придётся мне Юрия нынче трясти.

Двоюродный брат из Москвы златоглавой
Полгода, как в Венгрию послан за славой
И доллары сможет свои привезти,
Отцу поклониться, промолвить: «Прости!»

Бугровский надел Менделеевых рода
И начат был с сорок девятого года
Как раз дядей Лёней, болевшим серьёзно,
(Мой папа лекарство достал слишком поздно),
И младший – и самый любимый – их брат
Был в землю сырую безжалостно взят.

У нас есть альбом – он со мной на руках…
А после, как он – я всегда «в облаках»;
Кем он ни работал – всегда рисовал,
А главное – так же – на скрипке играл.
Вот так получилось: он – дядя всего,
Но тягу к искусству взяла от него.

Сиротами вдруг дяди Лёнины дети
Остались, едва появившись на свете –
То Юра и Таня. Один преуспел,
А в веденьи Тани – почтовый отдел.

И Юра давно породнился с Москвой,
Женился, в работу ушёл с головой.
Но можно, я думаю, хоть изредка
Отцу поклониться не издалека.

Двоюродный брат, приезжай, помоги –
А то мы с тобой – ни друзья, ни враги,
И двадцать с тобою не виделись лет –
Узнаем друг друга? – А может быть – нет?

Бугровскому нынче ремонт очень нужен;
Ещё так недавно мы ездили с мужем –
А нынче не нужно ему ничего…
Но здесь пол-вершка не хватило всего…
 
Я вдруг покорилась, бороться не стала –
Небесная сила перстом указала
Двадцатое мая святого того дня,
Как будто ждала Воскресенья Господня,
Берёз белоствольных и море венков
Вокруг в подтвержденье пророческих слов
Любимого. Помню шутливые слёзы
И фразу: «Над Пашей шумели берёзы...»
Раз в месяц и мы в Федяково бываем, –
Цветы поливаем и холм поправляем,
И смотрим на облик живого живей:
«Всю ночь тебе реквием пел соловей»…

12.05.2005.