Гений

Кого-то поражает многоточие,
Кого-то  в алый пепел "жжёт глагол",
Кого-то, как ни странно, каждой ночью
За барный плесневелый тянет стол.

Привычки человека порицали
Уж множество, a lot of раз,
Но все равно тону я в липкой
Пучине едко-горьких фраз.

Привычка говорить, без умолку, без "стопа",
Признаться, иногда сама грешу.
А что б не обсудить погоду...
Дела...
Машины...
Город...
Его шум...

Дорожная разметка, фонарный столб алеет.
Идя по ночной улице, мы снова  видим тех,
Кто любит барный столик, кто плесенью любуется,
Словно и красивого
Не видели вовек.

Подсядем тихо, мы— лишь тени,
И официант не подойдёт.
Сидит за стойкой юный гений,
В бокале водка—залпом пьёт.

И что ни мысль—то чудо, злато.
Алмаз бесценный, а не человек.
Прожил на свете мало, небогато,
Дружил со своим мнением, хранил его для всех.

Второй бокальчик водки—хмелеет юный гений.
Он до того великий, что без закуски пьёт.
И в каждом его жесте, манере поведения
Видно, что чудесное планету "завтра" ждёт.

Поговорив с барменом, он снова просит выпить.
А мы сидим в сторонке и смотрим на него.
Угрюмый и печальный, как африканский житель,
Он снова замолчал—ни звука от него.

—Наверное больше не будет...
Уж выпил бокала он три...
Выходим неспешно на улицу.
Он остаётся внутри.

Дверь закрывается, слышен вдруг грохот—снаружи, внутри, под землёй, в голове...
Мы падаем наземь и смотрим: "А кто там? Кто так ударил
Нам по главе?".

С ехидной улыбкой стоит юный гений,
Его прикрывает туман и луна.
В руке красный нож, незаметно ранение,
Но как же чувствуется
Его глубина.

—Гений, за что? Мы не виноваты.
—Да что ж вы болтаете! Где ваши купюры?
—Деньги нужны лишь для злых и богатых,
А мы видим свет в просвещении культуры.

—Что вы такое? Господи Боже. Неужто ли демоны тёмной ночи...
—Будь со словами, сынок, осторожней,
Коли правды не знаешь, то и вовсе молчи.

Лицо гениальности в миг онемело.
Страх и волненье пробудились на нём.
Щёки и тело вдруг загорелись
Ярким пылающим адским огнём.

Молнией бросился преступник бежать.
Выпал из кармана свёрток.
Это был паспорт...
Ему 25...
Убийца не бывает ребёнком.

(Но культура не гибнет, покуда народ
Верит в единство и силу.
Мы поднимаемся на ноги, вот!
А не роем под собою могилу.)