Памяти форварда

Причёска-шик,сам-как штангист
с бесхитростно-простым лицом
ну уж никак не футболист
скорее,русским молодцом

Богатырём смотрелся он
былинным,мощным,как броня
ему б кольчугу и шелом
и палицу и на коня

А он на поле выходил
в прямоугольный ровный луг
и пёр,как танк и сходу бил
вгоняя вратарей в испуг

И трепыхался в сетке мяч
стадион ревел,как водопад
а он не мчался с криком вскачь
а скромненько трусил назад:

Мол,что кричать?-пройду с финтом
защиты потную броню
и-мяч прикрою и потом
под перекладину вгоню!

Считал народ,что он Пеле
ещё утрёт при встрече нос
Стокгольм покажет,кто в седле
кто под конём-большой вопрос

А он исчез на много лет-
-на лагерь поменял стадион
кто не поймёт-дадим ответ:
здесь власть-она и есть закон

Но он вернулся,счёт открыл
и снова стыла в жилах кровь
у вратарей,когда он бил
и всенародная любовь

Свалилась на него опять
и он,пытаясь наверстать
в штрафную рвался,забивать
но постарел,стал ход терять

Вставал порой в центральный круг
народ орал:Стрелец,играй!-
-но тут-обманный финт-и вдруг-
-прикрывши мяч,бежал на край

С рывком,с наклоном,до угла
тащил защиту за собой
как скатерть с пьяного стола
и-пяткой пас,как на убой

В пустое место у ворот
-Валера,Юрка иль Батан-
-играй,ребята,-я не жмот-
-и набегавший,как таран

Вгонял его,как в стенку лом
но всё же ясно было нам
что гол забит его трудом
-трудом с талантом пополам

С ним каждый матч спектаклем был
гудел стадиона амфитеатр
и на него народ ходил
как на Народных ходят в театр

Причёске-пшик,здоровью-швах
с трудом дотягивал сезон
ахилла рвущегося крах
звенел,как похоронный звон

Но он потом ещё играл
за старичков-как эпилог
и вновь стадионы собирал
но вдруг-негромкий некролог

Полсотни лет чуть разменяв
нескладье жизни завершил
все кривотолки оборвав
не доиграл и не дожил

Всем свой удел и свой предел
но до сих пор обидно мне-
-как высоко бы он взлетел-
-родись бы он в другой стране.

Но это был бы уже не Эдик..