Эссе

Эссе. Археология мысли и слова. Нейтрино поэзии
Татьяна Кисс
Современные лабиринты поэзии,
ухватившись за суть,
поросшую доисторическими деревьями будущего,
камнями туч и ребром цивилизаций,
живущие жизнью образования
и распада понятий святого,
своими углами доходят до окружности
водопада полынных степей,
обогащась верной бегущей и ныряющей
в подземную кору, волной искр
под океаном Вселенной человеческой жизни.

Поэты, идущие по бумажной хрустящей карте,
лежащей под ногами, пытаются понять себя,
и вдруг ощущают радость и отдаются ловле
непослушных бабочек и шмелей слов-
соль почтительности
песочных часов заполняет тебя.
Мир,полный запахов света пчёл
над цветущей гречихой,-
воспаряй над ясенем снов,
поговори с чашелистником и пчелой,
они тебя слышат секундами звёзд
в мире маленьких, ещё живых акул,
потрошёных для жарки на сковороде
необъятных красок солнечной
скорби дождя огня на заре.
Но это видение исчерпает пределы
волной уваженья к дороге;
сроднись с белой чашей из чёрной глины
и частицей кумыса, меняющимися
своими местами и заповедью,
в зависимости от того, кто или
что за ними наблюдает- зовёт возок
бесценной блуждающей веры
с другой планеты
или из-за угла в 90 градусов.

Выходя в город Поэзии,
кто раньше молока смысла,
кто позже стада букв,
под тобой- время перевёрнуто током-
ты- рассада двулистная
для своих надежд.
Стремительно едет в нужном
направлении лотос сверхзадачи,
забелям чай мыслей,
стемнеет бессловесный топчан фабулы,
падает верой праведника,
плиты страниц черпвют до предела
тишину отваги;
земля- кормилица горы-
взор дождя спасает.
Ты постигаешь засуху и она
постигает тебя.

Иногда Вы поднимаетесь в воздух,
но он оказывается океанскими
подводными пещерами чьей-то клятвы.
Всё под Вами превращается во всё!
Так как нет реальности,-
и она во всём, и внутри всего-
следует неотступно тысячеглазой молитвой.
Гневается чуткий слух,
полдень спины и ног набирает силу.
Дано объединить наш взор,
вопреки любви и пониманью.

Кто-то Вам протягивает руку шёлка,
и Вы мчитесь стеклянной вершиной мысли
по траектории, идентичной пути мега-пчелы.
Буквы улиток и кораллов пишут Вам тексты.
Ветер забывчивости, снег глаз,
дождь ледяного вулкана дерзновенья-
появляются в зависимости от слияния
мыслей в параллельных Лелю мирах
и наоборот.

Дождь камней и ветер огня ранят себя,
но не ивовый плач.
На замерзающей ветке соловья
раскрывается щёлканье кочующего бутона.
В реках немых вскипает волна,
глянь, бегут берега;
на деревьях, вместо листьев,
язычки просыпающегося пламени
чьей-то воскресающей души.
Ламы ломают утайки миров,
попугаев пугая и обезьян объезжая.
Сочные травы собирают монахи
брызгами дней и радостью безысходного.

Вот и человек сходит с твоего взгляда
как с креста иль
из лесной печи под яблоней,
обжигая мир мыслями конька
или безмыслием клади.
В него окунается реальность
нереального разума буйной милости
и безвременье времени седла и брани.
За день плеча палача
вы проживаете свою жизнь,
в разных лицах приволья и мирах трещин,
встречая себя всюду
расписной чашкой или, в
разных мирах, храмом Равенны.
Алой алчностью дышит в тебя
разум вулкана и вулкан разума.
Урчат тебе ласковым котищем ада круги.
Змеёй подползает рай.

Даже тень спорит с тобой
и меняет своё направленье,
лепит ценность цепкого пути
и прутья беспутья.
Язык уходит изо рта
на свидание с Гоголевским Носом
и персонажами Салтыкова-Щедрина,
которых окунули в Маркеса и наоборот.
Взгляд поворачивается
во внутренность наружных щелей горизонта,
чтоб увидеть живое,
воскресающее в эмбрионе бессмертия.
Бреет тебя бренный путь.
Бродит брага добродетели ныне.
Дар твой не будет угаром рома.
Пусть и коряга у ног
не будет скрягой-
а воображенье леса- это твой дар.

Пружина времени меняет дань
в разных окнах даров ада и рая-
и рада
найти разное время рва
с лещиной на самом своём краю;
а лепестков черновики
на планетах платанов,
ударяются о совершенства,
отдыхая на их ошибках.

Первое слово вселенных- Нейтрино,
и к тебе возвращается
взгляд Бога по улыбкам
младенцев и леденцов сияния дна-
войлок солнца согревает тебя,
и калгана корень землю поэзии молодит.
Таковы и пути ещё не родившейся жизни;
сова- колчан мягких стрел бесшумных.
Перо гусиное окунуть в
молитвенную курильницу- луну.
Стреноженные травы
просят муравья освободить
от пут немых взглядов,
и только серебро неба
даёт тебе шелка
дорог,
восходящих в бессмертие.


© Copyright: Татьяна Кисс, 2017
Свидетельство о публикации №117122901405 Эссе. Археология мысли и слова. Нейтрино поэзии
Татьяна Кисс
Современные лабиринты поэзии,
ухватившись за суть,
поросшую доисторическими деревьями будущего,
камнями туч и ребром цивилизаций,
живущие жизнью образования
и распада понятий святого,
своими углами доходят до окружности
водопада полынных степей,
обогащась верной бегущей и ныряющей
в подземную кору, волной искр
под океаном Вселенной человеческой жизни.

Поэты, идущие по бумажной хрустящей карте,
лежащей под ногами, пытаются понять себя,
и вдруг ощущают радость и отдаются ловле
непослушных бабочек и шмелей слов-
соль почтительности
песочных часов заполняет тебя.
Мир,полный запахов света пчёл
над цветущей гречихой,-
воспаряй над ясенем снов,
поговори с чашелистником и пчелой,
они тебя слышат секундами звёзд
в мире маленьких, ещё живых акул,
потрошёных для жарки на сковороде
необъятных красок солнечной
скорби дождя огня на заре.
Но это видение исчерпает пределы
волной уваженья к дороге;
сроднись с белой чашей из чёрной глины
и частицей кумыса, меняющимися
своими местами и заповедью,
в зависимости от того, кто или
что за ними наблюдает- зовёт возок
бесценной блуждающей веры
с другой планеты
или из-за угла в 90 градусов.

Выходя в город Поэзии,
кто раньше молока смысла,
кто позже стада букв,
под тобой- время перевёрнуто током-
ты- рассада двулистная
для своих надежд.
Стремительно едет в нужном
направлении лотос сверхзадачи,
забелям чай мыслей,
стемнеет бессловесный топчан фабулы,
падает верой праведника,
плиты страниц черпвют до предела
тишину отваги;
земля- кормилица горы-
взор дождя спасает.
Ты постигаешь засуху и она
постигает тебя.

Иногда Вы поднимаетесь в воздух,
но он оказывается океанскими
подводными пещерами чьей-то клятвы.
Всё под Вами превращается во всё!
Так как нет реальности,-
и она во всём, и внутри всего-
следует неотступно тысячеглазой молитвой.
Гневается чуткий слух,
полдень спины и ног набирает силу.
Дано объединить наш взор,
вопреки любви и пониманью.

Кто-то Вам протягивает руку шёлка,
и Вы мчитесь стеклянной вершиной мысли
по траектории, идентичной пути мега-пчелы.
Буквы улиток и кораллов пишут Вам тексты.
Ветер забывчивости, снег глаз,
дождь ледяного вулкана дерзновенья-
появляются в зависимости от слияния
мыслей в параллельных Лелю мирах
и наоборот.

Дождь камней и ветер огня ранят себя,
но не ивовый плач.
На замерзающей ветке соловья
раскрывается щёлканье кочующего бутона.
В реках немых вскипает волна,
глянь, бегут берега;
на деревьях, вместо листьев,
язычки просыпающегося пламени
чьей-то воскресающей души.
Ламы ломают утайки миров,
попугаев пугая и обезьян объезжая.
Сочные травы собирают монахи
брызгами дней и радостью безысходного.

Вот и человек сходит с твоего взгляда
как с креста иль
из лесной печи под яблоней,
обжигая мир мыслями конька
или безмыслием клади.
В него окунается реальность
нереального разума буйной милости
и безвременье времени седла и брани.
За день плеча палача
вы проживаете свою жизнь,
в разных лицах приволья и мирах трещин,
встречая себя всюду
расписной чашкой или, в
разных мирах, храмом Равенны.
Алой алчностью дышит в тебя
разум вулкана и вулкан разума.
Урчат тебе ласковым котищем ада круги.
Змеёй подползает рай.

Даже тень спорит с тобой
и меняет своё направленье,
лепит ценность цепкого пути
и прутья беспутья.
Язык уходит изо рта
на свидание с Гоголевским Носом
и персонажами Салтыкова-Щедрина,
которых окунули в Маркеса и наоборот.
Взгляд поворачивается
во внутренность наружных щелей горизонта,
чтоб увидеть живое,
воскресающее в эмбрионе бессмертия.
Бреет тебя бренный путь.
Бродит брага добродетели ныне.
Дар твой не будет угаром рома.
Пусть и коряга у ног
не будет скрягой-
а воображенье леса- это твой дар.

Пружина времени меняет дань
в разных окнах даров ада и рая-
и рада
найти разное время рва
с лещиной на самом своём краю;
а лепестков черновики
на планетах платанов,
ударяются о совершенства,
отдыхая на их ошибках.

Первое слово вселенных- Нейтрино,
и к тебе возвращается
взгляд Бога по улыбкам
младенцев и леденцов сияния дна-
войлок солнца согревает тебя,
и калгана корень землю поэзии молодит.
Таковы и пути ещё не родившейся жизни;
сова- колчан мягких стрел бесшумных.
Перо гусиное окунуть в
молитвенную курильницу- луну.
Стреноженные травы
просят муравья освободить
от пут немых взглядов,
и только серебро неба
даёт тебе шелка
дорог,
восходящих в бессмертие.


© Copyright: Татьяна Кисс, 2017
Свидетельство о публикации №117122901405

Эссе. Археология мысли и слова. Нейтрино поэзии
Татьяна Кисс
Современные лабиринты поэзии,
ухватившись за суть,
поросшую доисторическими деревьями будущего,
камнями туч и ребром цивилизаций,
живущие жизнью образования
и распада понятий святого,
своими углами доходят до окружности
водопада полынных степей,
обогащась верной бегущей и ныряющей
в подземную кору, волной искр
под океаном Вселенной человеческой жизни.

Поэты, идущие по бумажной хрустящей карте,
лежащей под ногами, пытаются понять себя,
и вдруг ощущают радость и отдаются ловле
непослушных бабочек и шмелей слов-
соль почтительности
песочных часов заполняет тебя.
Мир,полный запахов света пчёл
над цветущей гречихой,-
воспаряй над ясенем снов,
поговори с чашелистником и пчелой,
они тебя слышат секундами звёзд
в мире маленьких, ещё живых акул,
потрошёных для жарки на сковороде
необъятных красок солнечной
скорби дождя огня на заре.
Но это видение исчерпает пределы
волной уваженья к дороге;
сроднись с белой чашей из чёрной глины
и частицей кумыса, меняющимися
своими местами и заповедью,
в зависимости от того, кто или
что за ними наблюдает- зовёт возок
бесценной блуждающей веры
с другой планеты
или из-за угла в 90 градусов.

Выходя в город Поэзии,
кто раньше молока смысла,
кто позже стада букв,
под тобой- время перевёрнуто током-
ты- рассада двулистная
для своих надежд.
Стремительно едет в нужном
направлении лотос сверхзадачи,
забелям чай мыслей,
стемнеет бессловесный топчан фабулы,
падает верой праведника,
плиты страниц черпвют до предела
тишину отваги;
земля- кормилица горы-
взор дождя спасает.
Ты постигаешь засуху и она
постигает тебя.

Иногда Вы поднимаетесь в воздух,
но он оказывается океанскими
подводными пещерами чьей-то клятвы.
Всё под Вами превращается во всё!
Так как нет реальности,-
и она во всём, и внутри всего-
следует неотступно тысячеглазой молитвой.
Гневается чуткий слух,
полдень спины и ног набирает силу.
Дано объединить наш взор,
вопреки любви и пониманью.

Кто-то Вам протягивает руку шёлка,
и Вы мчитесь стеклянной вершиной мысли
по траектории, идентичной пути мега-пчелы.
Буквы улиток и кораллов пишут Вам тексты.
Ветер забывчивости, снег глаз,
дождь ледяного вулкана дерзновенья-
появляются в зависимости от слияния
мыслей в параллельных Лелю мирах
и наоборот.

Дождь камней и ветер огня ранят себя,
но не ивовый плач.
На замерзающей ветке соловья
раскрывается щёлканье кочующего бутона.
В реках немых вскипает волна,
глянь, бегут берега;
на деревьях, вместо листьев,
язычки просыпающегося пламени
чьей-то воскресающей души.
Ламы ломают утайки миров,
попугаев пугая и обезьян объезжая.
Сочные травы собирают монахи
брызгами дней и радостью безысходного.

Вот и человек сходит с твоего взгляда
как с креста иль
из лесной печи под яблоней,
обжигая мир мыслями конька
или безмыслием клади.
В него окунается реальность
нереального разума буйной милости
и безвременье времени седла и брани.
За день плеча палача
вы проживаете свою жизнь,
в разных лицах приволья и мирах трещин,
встречая себя всюду
расписной чашкой или, в
разных мирах, храмом Равенны.
Алой алчностью дышит в тебя
разум вулкана и вулкан разума.
Урчат тебе ласковым котищем ада круги.
Змеёй подползает рай.

Даже тень спорит с тобой
и меняет своё направленье,
лепит ценность цепкого пути
и прутья беспутья.
Язык уходит изо рта
на свидание с Гоголевским Носом
и персонажами Салтыкова-Щедрина,
которых окунули в Маркеса и наоборот.
Взгляд поворачивается
во внутренность наружных щелей горизонта,
чтоб увидеть живое,
воскресающее в эмбрионе бессмертия.
Бреет тебя бренный путь.
Бродит брага добродетели ныне.
Дар твой не будет угаром рома.
Пусть и коряга у ног
не будет скрягой-
а воображенье леса- это твой дар.

Пружина времени меняет дань
в разных окнах даров ада и рая-
и рада
найти разное время рва
с лещиной на самом своём краю;
а лепестков черновики
на планетах платанов,
ударяются о совершенства,
отдыхая на их ошибках.

Первое слово вселенных- Нейтрино,
и к тебе возвращается
взгляд Бога по улыбкам
младенцев и леденцов сияния дна-
войлок солнца согревает тебя,
и калгана корень землю поэзии молодит.
Таковы и пути ещё не родившейся жизни;
сова- колчан мягких стрел бесшумных.
Перо гусиное окунуть в
молитвенную курильницу- луну.
Стреноженные травы
просят муравья освободить
от пут немых взглядов,
и только серебро неба
даёт тебе шелка
дорог,
восходящих в бессмертие.


© Copyright: Татьяна Кисс, 2017
Свидетельство о публикации №117122901405
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Редактировать / Удалить
Другие произведения автора Татьяна Кисс
Рецензии
Написать рецензию
Написать рецензию     Написать личное сообщение     Другие произведения автора Татьяна Кисс
Авторы   Произведения   Рецензии   Поиск   Кабинет   Ваша страница   О портале       Стихи.ру   Проза.ру
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.