Среда. Утро

 День третий.
 Среда. Утро.
– Кушать подано!
Когда это обращение прозвучало, не знаю, но с тех пор она звучит достаточно часто. И с тех пор…
…С тех пор мы узнаём друг о друге потрясающие факты.
На большой зелёной разделочной доске, два ярко красных помидора. Через минуту они порезаны на маленькие кусочки и сброшены на сковороду, где уже пыхтят и золотятся кусочки лука.
Открываю крышку чугунка, и оттуда взвивается, охватывая всю кухню запах вкусных ароматов. Рис, кабачок, немного мяса, приправы, соль. Завтрак холостяка.
 Двух.
– Я пришел!
 Это звонит он. Мой домофон не работает. Точнее работает, но в неправильном ритме. Точнее антиритме. Когда этот момент наступил, я не помню. Помню, когда я его схватил и едва- едва не припечатал в «любовном» самом страстном и единственном поцелуе с полом. Удержался. Но голос в трубке все также требовал Аню. Тогда я выключил человека. Одним нажатием большого пальца. Было три часа ночи, и я очень хотел спать. И кстати, это был не первый, кто жаждал услышать Петю, Ваню, Лену или просил открыть дверь в подъезд…Электрику, сантехнику или ещё кому. Иногда, в два часа ночи. Все, кто звонил в подъезд, попадали ко мне. И я сделал, то, что делают с надоедливой мухой. Вход в Рай стал, регламентирован – только по предварительному звонку. Мобильному.
   Уже все отработано и вычерчено до мелочей. И это стало культом. Пляжные босоножки-тапочки на голую ногу, легкая накидка, спуск на лифте вниз, открытие входной двери…
Мы едем наверх.
   Каждую неделю я спускаюсь вниз один, и каждую неделю я подымаюсь вдвоём вместе с ним наверх.
В этом процессе, я чувствую ритм.
Стиль жизни.
Пульс.
Пульс, который я всегда нащупываю на запястье своей левой руки.
   Батон, плюс бутылочка свойского вина. Таков порядок. Мы встретились.
Он, человек – спартанец. И всё это наложило свой отпечаток на него. Внешне, он, достаточно красив, и хоть ему сорок два года, на вид можно дать не более тридцати, тридцати трёх лет. Целеустремлённая натура. Профиль лица узкий, высокий покатый лоб выдаёт сильную волю.
Я наехал на него жёстко и конкретно.
–Так, я не понял, в чём дело? Ты что решил стать моим личным петухом или соловьём? Я не понял!
–Гы-гы…
   Есть ситуации, когда человеку «даёшь по голове» с программным удовольствием. Ты знаешь, что он проснулся с одной лишь мыслью. Отработка ударов. По телу и голове. Предчувствие будущего втыка. И, если ты понял это, ты даёшь человеку то, что он хочет.
Наверное, вы все знакомы с таким типом людей, а если не типом, но настроением. Он проснулся и решил осторожно всех побудить. Потом подумал. Потом, вспомнил, что человек обладает не только извилинами, не медведь в зимней спячке, поэтому и может в момант-момент стать очень злым. (Я такой крикливый, потому что чувствительная натура!)
 И он разработал план.
–Так, кому это не спится в рань глухую?
–Гы-гы…
Он послал СМС в семь с небольшим утра. И всё утро ждал. Ждал, когда я позвоню и вставлю. А он, в свою очередь, смиренно скажет, ну ты же знаешь, я тренировался…Я не умею отправлять СМС-ки, на ком же мне не тренироваться как на друге? Я же не позвонил…
–Я же не позвонил. Я же не идиот, какой. Просто другой мобильный телефон проверял.
Это – он.
 В этом весь он.
И это наша игра.
Игра, которая нравится обоим.
Мы познакомились с ним четырнадцать лет назад, ходили вместе на лекции. Сдружились. Особенно, в последние полтора года. Сам он по профессии строитель, и поэтому, когда с весны начинал работать, достаточно быстро выпрыгивал из финансового кризиса и долгов, которые как мясо на шашлык нашпиговывались за зиму. Лежать и смотреть телек. Учится чему-то. Двигаться. Раньше, перед эрой ДВД, много читал, эзотерическую литературу. Особенно внимательно – Карлоса Кастэнеду. Общение и киношные интересы притягивали нас друг к другу. «Фауст» с палкой колбасы и магазинным «овощным рагу» на разный лад в компании мужиков-строителей не привлекал его. С ним можно было поговорить на различные темы и получить ценное наблюдение и совет. Особенно нас сблизило то обстоятельство, когда он стал крестным отцом маленькой барышни. Её, совсем маленькую, свернувшуюся в комочек, и жалобно мяукающую он привёз ко мне, и с тех пор «усато-хвостатое» созданьице живёт у меня.
Захарыч, как я его называю, главный поставщик дисков. Ждановичи, «поле чудес», как мы его называем, место действия. Сколько он мне их перетаскал, не счесть. Как ни удивительно, но он многогранная натура: он смотрит и боевики и фантастику, и индийские фильмы, и покупает познавательские. Однако диск, который он принёс сегодня, уникален. Такого не продают. Не продают просто так.
Женщины думают, что свадьба, это финал. Однако, на самом деле это только начало. И это было началом конца, или конец в его самом грустном виде. «Грустный вид» заключался в записи – на диске вовсю веселилась свадьба, в трёх частях. В кафе. Шикарнейшая. И это был первый признак. Первый признак, что жизнь с ней или с ним приказала долго жить.
–Я купил этот диск у средних лет женщины, – рассказывает мне Петрович.
– Что там? – спрашиваю.
Она мне – не знаю.
–Ну, я и купил эти диски (три) из-за коробок. Коробки чистые, без дисков в киоске стоят гораздо дороже.
В общем, мы поделили «добычу» по-братски. Я оставил себе диски, из любопытства, а он забрал коробки.
Дорог много. Дороги разные. Судьбы разные, но…параллельные.
Наша жизнь с ним была удивительно похожа.  Похожа, как два зеркала, повернутые на сорок пять градусов и «видящие» нечто, но одновременно все-таки разные. Удивительно, но примерно в один и  тот же период  мы познакомились со своими кралями – Ольгами. И с тех пор, общаясь, мы узнаём друг о дуге потрясающие факты. Даже наши Ольги чем-то похожи. Одна любила Ален Делона, и вторая. Одна была неряха, не могла приготовить поесть, и также вторая. С тех пор, общаясь, друг с другом, мы узнаём друг о друге потрясающие факты. Обе были очень сексуальны, чем и «взяли» наши мечты о женщине «Н» на «абордаж». Оба мы сходили с ума по этим тёмноголовым и голубоглазым женщинам. Даже расставались мы примерно в одно и то же время и… Снова сходились с нами. Но ведь мы разные, хоть и очень похожи, в своём стремлении познать необычное, тайное и странное в жизни. Сегодня он особенно задумчив.
Я наливаю бокал вина, и роняю:
–Ты сегодня какой-то не такой.
–Ты понимаешь, говорит он, не могу избавиться от мысли. В пятнадцать лет, я убил змею. Просто так. Она даже не ядовитая была, а просто так из ребяческого лихачества взял и убил её. Она ещё с коронкой такой была на голове. Не знаю почему, но уже прошло столько лет и вот…вот ударило.
–В том то и дело, нечего страдать, ели было так давно, – говорю я.
–НО почему меня так сегодня ударило? – не может понять мой друг.
–Не знаю…Слегка растерянно говорю я, но в любом случае это нужно забывать. Я в принципе, всё забыл, но сейчас вспомнил и уже не могу не понять!
Если ты будешь зацикливаться на прошлом, то не сможешь жить в настоящем! – веско отрубаю я.
–Ты понимаешь, говорит мне Пётр, раньше я гордился тем, что я убил змею. Я – герой. Теперь, сознание поменялось, и всё вспомнил. Не понимаю, почему, но я очень сожалею, что сделал!
–Вот…– поддерживаю его я,– ты почувствовал всё, ты сожалеешь, что сделал и…теперь тебе нужно, что-то такое сделать, чтобы…Просто ты сделал очень хорошее и очень плохое. Это, конечно, не оправдывает тебя, но ты смог внутренне стабилизироваться, сделать что-то хорошее!
Захар задумывается. Потом, немного выпив и поев, вспоминает:
–Через пару лет я спас другую змею. Её хотел убить дед, а её спас. Значит, как бы равновесие поддержал, – задумчиво размышляя как бы сам себе, говорит он, – но больше так делать не буду. Раньше я совершенно не пережил из-за этого. Даже гордился. Это я убил поганую змею! А теперь… прошло столько лет и меня ударило.
Мы поели. М выпили вино. Мы за беседой «брякнули» по чашечке хорошего наваристого чаю. Он ушёл, а я всё думал. Думал, как всё проявляется. Как странно бывает. Как устроена наша память и понимание происшедшего. Раньше я также бесцеремонно относился ко всему живому. Стравливал в «гладиаторских боях» муравьёв, ловил бабочек… теперь ко всему живому у меня трепетное отношение. Благоговение? Трудно сказать. Я также как и он переосмыслил своё существование. Пришёл к тому же что и он. И поразился удивительным перпетициям судьбы, сталкивающей друг с другом людей.
   Совсем недавно, я узнал, что он два года учился в посёлке Воложин. Учился два года. А я… А я два года там служил. И всё. Это я нечаянно узнал и, неизвестно что ещё, хотя мне кажется, что мы знаем, друг о друге всё, мне предстоит узнать.
Жизнь.
Жизнь есть ритм.
*«И кровь, как речка бежит, меж камней, сама бежит
 И сердце без меня само стучит».
Группа Пикник *«А может быть и не было меня».

Это было круче, чем визг счастливого поросёнка. Я даже слегка отстранил мобильник от уха.
– Давай, давай…Давай приезжай, –захлёбываясь от нетерпения и проглатывая слова, взмолился - запричитал он –я…я...я…я…
   Золотые горы, шоколадные реки, серебряные берега и корабль из дуба с гармошкой из красных парусов ни с чем не сравнимы с теми обещаниями, посыпавшимися на меня из его уст. Я даже устал от них. Немного.
В общем, я согласился приехать и совершить обмен дисков, как это часто бывает у киноманов.
Троллейбус. Делать нечего. Смотрю в окно и по сторонам. Иногда в какой-то стороне можно найти что-то интересное. Это я нашёл слева от себя. Это было она. Она тоже сидела. Она была в платье «с цветками подсолнухов» рассыпавшимися до красиво выглядывающих ног. С одной лишь разницей, на части из них сидели шмели, на других нет.
  Но главное было не в этом. Я таких людей, вне зависимости от пола и возраста, расстреливал. Расстреливал, если они не едят чернику. Это ягода такая в дремучих белорусских лесах растёт. И её я бы…
Иногда люди, когда едут в транспорте, что-то читают. Обычно это женщины. И хоть, я знаю, что это неприлично и неправильно, они «садят» зрение, но на самом деле это прекрасно. Можно в эти минуты рассмотреть хорошенькую женщину, можно влезть глазом в её чтиво. И, иногда, найти что-то достаточно интересное.
И её я бы также расстрелял. А лучше накормил черникой. Её нужно выдавать всем читателям как презервативы озабоченным сексом. Впрочем, ей не нужно было ни одно, ни другое. Ей нужно было выдать всё вместе. Это была не женщина, это был мёд. Женщина-мёд, а я был мухой. Но так как я, образно говоря, был мухой с интеллектом, я глянул немного мимо её и понял – о ней можно забыть.
   Да, она была хорошенькая, но читала ещё более интересную вещь. Про кунцкамеру. В институте культуры. Кунцкамера, в словаре значит, что миллион чудес ждёт того, кто оторвёт свою по…то есть проявит себя как любопытствующим до всего интересного человеком. Там было расписано как мужик пишет людей в обнаженном и одетом виде (сбруе) в разных позах, а также ангелов. Кроме этого, используя современные технологии создавать полных сил, а также вялых женщин-слизняков (есть, где разгуляться психоаналитику, или группам, толпе психоаналитиков. Авт.) а также богинь. В общем, скульптор, насколько понял, влюблялся, рисовал богинь, разочаровывался – женщин слизняков. Вот как рождаются таланты, подумал я. Но вслух сказал:
– Круто.
   Девушка осмотрела меня, улыбнулась и стала с каким-то особым рвением читать статейку. «Его творения нашли горячий отклик в душах людей в Европе. Кстати, его «грань таланта» этим не ограничилась. Он также…»
Тут я понял, что что-то не так. Я поднял глаза и чуть не ослеп. Голубое сияние прекрасных глаз заполнило мой мозг, пнув ногой под попу все прочие образы.
– Вы выходите?
–Д-д-да, то есть...э-э-э…то есть нет. То есть… Да!
–Да?
–Да. Но на следующей остановке.
Я как-то непроизвольно покраснел.
– Тогда пропустите, я хочу выйти.
– А-а…Хорошо, – поднимая тело с сиденья, пошевелил губами я. И уже не садился. Следующая остановка была моя.
 Меня он уже встречал.
О мне сказал, что он меня так ждал, так ждал….Поэтому партизанскими тропами, между дворов, он быстренько повёл меня к себе.
Пришли к нему домой.
Звучный голос, привёл меня в комнату.
 Комната была на удивление мала. Или, может быть, это народу было в ней много. Однако первое, что бросилось в глаза – он, небольшой упитанный кабанчик едва ли не в обнимку лежавший меж двух женщин, на широком диване. Артюха. Одна из них была молода и красива, вторая, с плямбами и блямбами усталости на лице, и полубеззубым ртом, среди которых ярко выделялся один – золотой. Однако не менее сочная, колоритная картина ждала меня  и слева. Худющий, голый до пояса, я видел только его спину, мужчина восседал на небольшой табуретке с кривыми ножками и потягивал из огромного, стильного, высокого бокала пиво. Мочил, довольно хмыкая монстров в невероятном множестве расплодившихся внутри компьютера. Его лысая голова лунными бликами поблескивала в свете лампы.
–Хм-м…¬услышал я сзади, и, обернувшись, увидел ещё более полного, чем Артюха парня. Тот неназойливо, но потихоньку стал проталкивать меня внутрь комнаты. Объёмы этого пятнадцатилетнего «кумпячка», подвигли меня на поиск свободного места. Сделать это было достаточно просто, так как между диваном и секцией, на которой возвышался хороший современный телек был лишь один свободный пятачок свободного пространства. Если быть точнее, уголок дивана, и устроился на нём.
Однако мечта, что я спокойно на нём посижу так и осталась мечтой. На меня тут же взгромоздился большущий лохматый пёс Чапи, и затеребил мои брюки лапами.
Я покраснел и тут же попытался объяснить ситуацию:
–У меня кошка…дома живёт.
–Не бойся, он тебя за гамбургер не принял! – попытался ободрить меня Артюх, но это меня не успокоило в обратном направлении. Собака настойчиво всовала свою морду в моё лицо.
Ты ему понравился. Хэ! – довольно глядя на меня, и потирая от удовольствия руки Артюха, – теперь всё – любовь до колбасы. Или пока он не нажрётся! Ситуацию объяснила мама Артюхи:
–Ты гладил пёсика?
–Ну да, ¬– растерянно и не понимая, какой ещё сюрприз мне грозит, – ответил я
–Ну теперь он от тебя не отстанет! Он ко всем лезет, кто его гладит!
И это было действительно так. Лохматая псина не отставала от меня весь вечер. ¬Но я терпел, информационная жажда была более сильной чем временные физические неудобства. Я ждал, когда решится моя главная проблема. Ситуация была достаточно интересной. Некоторых из Героев я уже знал. Точнее не некоторых, а всех кроме маленькой, рыжей, и достаточно симпатичной бабёнки, которую Артюха почти незаметно стал поглаживать по бедру в разузористой колготке.
– Ты давай освобождай компьютер, – попросил - потребовал Артюх. Однако мужчина, а точнее муж этой женщины с золотым зубом и одновременно мамы Артюха чётко отправил моего друга очень далеко. Не стесняясь в выражениях. Мне такие отношения были достаточно внове. И несколько непривычны.
– Ну, компьютер так нужен, – опять заныл Артюха, поглаживая вторую ножку прелестницы. Я сглотнул слюну и откровенно позавидовал малому, как его называл. Однако, напрягши волю, я «попытался забыть о неправильных мыслях и найти нужные слова» однако ничего путного и даже путного решил не говорить, предоставив решать возникшую ситуацию Игрокам более привилегированным в этой комнате.
Компьютер был действительно нужен. Очень. Я принёс Артюхе остаток-продолжение сериала, над которым тот прямо таки млел. Как потом метко заметила его мама «три дня протирал глаза о телевизор, чем задрал всех остальных». Меня, кроме собаки, слегка нервировала прыгающая туша, по-другому не скажешь, друга-товарища-сокомнатника, который также жаждал, дабы Артюха нечто ему запивал.
– Ну, слушай, действительно очень нужен комп, – снова запел грустную, если сравнить её с цветом, то серо-чёрную песню Артюха.
Его снова послали. Опять далеко. Судя по выразительной интонации, гораздо дальше, чем ранее. Однако Артюша, как и в прошлый раз, никуда не пошел, лишь только рука, скользившая по ножке девушки, задвигалась ещё более активно. Видно произошёл выброс адреналина, и он направил его работу в другую сторону.
–А вы включите ему канал про животных, – вступила в бой тяжёлая артиллерия в виде мамы Артюхи,– он тогда быстро успокаивается.
Однако, «успокоительное средство», на этот раз не сработало, как нужно, только монстры завопили сильнее, не поняв причины гнева Бога-освободителя от нечисти, не знающей что она нечисть, рассыпаясь в кровавые кляксы более часто. Но мама была опытный стратег. Она знала слабые точки мужика. Воля и настойчивость сделали своё дело. Мужчина, не выдержав, наконец, свалил с компьютерного кресла. Как выяснилось, надолго.
– Его геморрой замучил, – прокомментировала всезнающая маман,¬– пришёл, а это место болит. Помчался в аптеку, купил каких-то свечей и сейчас вставляет их в туалете!
Артюха, наконец, с тяжким стоном нового характера всунул диск в дисковод.
–Ух, как долго перекачивается, кажется, так бы взял и подтолкнул!
Тут появился в комнате ещё один человек. Как я правильно сообразил, это был очередной их квартирант. Он то и прояснил витавший вопрос о девушке, назвав её имя, зародив во мне смутные подозрения. Потом, шагая вместе с Артюхом за сигаретами, они оправдались на все сто и моё желание, начавшее «распускаться, как цветок под лучами солнца» быстренько улетучилось.
Анна, дочь от первого брака мужа матери Артюхи. Кстати, соседа, который живёт этажом выше. В общем, мама с Вовчиком, Артюх с Анной сошлись Правда у Анны, как потом выяснилось, был ещё хахаль. Потом даже один из квартирантов ходил в её любовниках. А может, и не один. Как выразился Артюх – «это у них очень-очень серьёзно». Очень серьёзные отношения были, насколько я понял не очень долгими. В общем…А ведь…когда я сидел в комнатушке, когда она меня осматривала я точно не мог понять, или я маньяк-озабоченный или она меня уже раздела догола и попробовала. Знаете, как барышня, пришедшая в знакомый бар, увидевшая новый коктейль и решившая узнать его вкус. Смач-но! Нет-нет тьфу! Какая гадость!
Да, она мне не подходила, поэтому мы с Артюхой придя с сигаретным запасом, отработали обязательную программу, обменялись фильмами и дружески пожали друг другу руки. Подумав: «Ну, наконец-то он свалил!», «наконец-то я свалил отседа!» с облегчением вздохнули. Только жалобный собачий лай, взгрустнувшей собачки донёсся мне вслед грустным прощанием.
Я окунулся в непарное молоко тёплого вечера, и отправился домой.
Вечер.
 Я дома. Я пью зелёный чай на ночь. Но самое главное не это. Самое главное ко мне пришло это. Я очень хотел этого и боялся, что так оно не появится. Не появится, так приятное – это «ощущение шлёпанца на лысой ступне ноги». Ощущение бесконечного счастья жизни без забот и хлопот, когда есть в жизни одна цель – быть счастливым и радоваться бытию. Бытие моё… Это чувство захватывает-обволакивает меня целиком и полностью. Целиком и полностью, как женская сущность мужскую. В момент глубокого контакта.
«И рвутся струны сами собой…
а может быть не было меня…
скажи…»*
Я люблю тебя.
Мой город, как я люблю тебя! Хотя…
Кто такой я?
Я, это этот маленький город в этом городе большом.
Минск!
Я люблю себя.