Орден Розы 2

часть вторая

                Dum spiro, spero.

                Fortuna belli artem victos quoque docet.
 


Когда ж я замок посещу
И мыслью дальнюю согрею
Дыханием своей строки.
А в соучастники событий
Я посвящу: аллеи, парк,
Фонтаны мрамора, зеркал,
Скульптур средневековых урн,
Цветов древес, цветочных клумб.
Увековечу первознанно то небо,
Что над головой я встречу, верно,
Не случайно. Как в первый
Раз, взгляну не горы
За ризой солнечных лучей
И замка дальнего узоры.
Я ветки мушмулы по-детски
Развожу руками и вижу старый замок Яве.
Его балконы, фонари, средневековые
Колонны с которых ниспадает фриз,
И плинт поддерживает статный,
И архитрав всегда прекрасный,
Внутренний дворик, где цветы.
Хороши и залы,
Его таинственны подвалы,
Парк велик. Я представляю,
Как играла, глядя в открытое окно,
Сонату на фортепиано или
Клавире, все одно. А воин,
Тот, любимый ею, все неустанно
Наблюдал, желая проводить недели
В сей комнате, вдали от глаз
Чужих и мнений глупых,
Не позволяющих любить
Во все века кому друг другу
Хотелось все бы предложить.
Но таковой завет веков:
Кто счастлив мог быть --
Только сон.
Ах, молодой, веселый Ли,
Не нужно слез, не говори
Мне о любви, всё безответной.
Пусть рыцари ведут беседы
Возвышенны в своих устах
И понимающие взгляды,
И жесты чести, славы, меч
Пускай блестит на бранном поле.
В зале собраний сих мужей
Любовь умолкнет поневоле
В устах невольного поэта.
Ли государственных заветов
И мыслей тонких херувим
Взлети над куполом желаний
Пусть сердца -- дань воспоминаний,
И откровением твой стих пускай
Наполнится иным для бытия таких сознаний.

Вот первый выступает Арий,
Политик тонкий, мудр и сир,
Меча познавший поединок,
И выступает он красиво из
Окружения мужчин.
А дело чести силу знаний
Пророчествует все года.
Ведя людей к
Объединенью среди обетов и сутан,
Среди мечей, секир, и ран,
Законов, воин, сожалений.
Среди собравшихся Лагирий,
Тот самый лекарь и алхимик.
Одежд чернеет капюшон
На теплоте его ланита.
Он взглядом устремлен на двери,
Узор востока там разлился
Под лунным светом и мифом.
Взгляд орлом летит его
В созвездье жизни.
Здесь также Севир молодой,
Принять готовый посвященье.
Ордена Розы возложить плечо
Его всея смиренья и помощи
Всегда другим. Пусть лед в его
Глазах Байкала, но выручить
В беде помог когда-то Нев, хотя
Был зол, что та в венчаньи
Отказала. Но про несчастия не время.
Вот предается юный Севир
Ордену Розы на века.
Я вижу сомкнуты уста,
Сложенные запястьем руки
Сжимают меч; полночный взор
Кидает Севир свой кругом,
И молвит речь трудов и света
Для посвященного поэта.
Ли трепетно внимал ему
И проронил добра слезу.
Величием объяты очи
В час догорающей ночи.
Ей Герман посвятил молитвы,
Труды земли и неба сил.
Он верил во всевласть светил,
Превозносил своего Бога,
Монахом ревностным служил
Во власти Ордена Святого.
Себя всецело посвятил
Проповедям, мысли.
И в дальний край его возил,
И в битвах требовал старанья,
И для сердец он говорил
Даря поддержку и участье.
Под фонарями с черной сойкой
Недавно прибывший стоял.
Синьора Сержио ди Росса
Орден душою принимал
И был он Розы удостоен.
Злотистый нимб над головой
Волос его чуть светел,
Едва мерцающий камин
Свет позади него разлил
С благоговением небесным.
Но Серж служить им перестал,
В душе был одинок, но честен.
Любитель книг, свечей и пламя,
Библиотек и мирозданья,
Таинств сражений и оружья.
Красивых зал его наружность
Искала знания и дел.
В лесу он был бродить любитель:
Еловых шишек набирать, енотов,
Белок, лис приметить
В замке готических мотивов.

-- Что, Бинь, опять не помнишь
Где ты? -- И Серж весьма захохотал,
И оглушил просторный зал,
Разлившийся всесильным эхом,
Чем вызвал смех в душе поэта.

Все шепчутся: "Жених, жених!"
Лагирий тихий взгляд бросает
Спокойный, но взволнован все же и
Ли как будто замечает.
Серж окружением доволен
Достойных и неробких духом,
Бесед и споров, и рассудком.
А также музыкой веселой,
Вином и яствами, убранством,
Но меч всегда с собой при нем;
Он знал, что тот не понапрасну. Зал
Амуницией сверкал, с зеркал
Кружились пары дам,
Огонь пылал в камине.
Серж обошел древесный зал
И к ней отправился в покои.
Что, Нев, больна ли?
Лагирий Неву ожидает,
Но скрыть желает все в себе
И от себя, подозревает
Волненье сердца и ума. И
Ария встречает в зале.
Лепной гостиной потолок
Увешан длинными люстрами.
Арий Лагирия увлек
Беседой о делах казенных, указов,
Новых перемен во государствах
Удаленных и, устремив
Взор на картины:
Глазами звезд затемнены
Опущены ресницы, Арий,
Прекрасен ты среди искусств,
Поклонник мира, войн и муз. Нев
Из покоев выступает,
Лагирий речь не прерывает.
Желает он, чтоб та ждала
И будто бы не замечает.
Но Нев невольна в том была.
Волненье выдавал весь облик,
Что молчалива и бледна,
Будто заплаканы глаза,
И вдруг румян неосторожных
Ты обнаружить сможешь блик.
Она перед окном стояла,
Чтоб холод охладил ланиты,
Чтобы мороз сковал персты
И не дрожали чтоб они.
Ведь, может быть, неосторожный
Он ласки слово обронит.
Но Боже мой! Он все стоит
И с Арием почти уходит.
Все ж возвращается невольный.
Но кармелита долг в служеньи.
Мирского ограничен вход
В его лекарские владенья,
Где он трудится круглый год.

-- За травами, я помню, помню.
Ну расскажите, вы здоровы?
Я занят нынче сбором трав,
Изготовлением настоев и прочего,
Но что вам боле? Здоровы, как
Я погляжу. Я лишнее для вас скажу,
Могу обидеть невзначай
И вызвать в вас обиды горькой.
Не нужно, верьте, не со зла.
Для нас расходится тропа.

Но Нев ему не возражает
И редкий взгляд его встречает.
Он знает почему она только его
Лекарств желает. Но знания
Всегда безличны. Кто лучший
Будет врач для нас? Которому
Мы верить склонны
По непонятной из причин,
Которому больной покорный
И для лекарств с горькой начин
Найдет в себе противоядья.
Нет доказательства признанья
Грехов ее или вреда.
Нам иногда потребно знаний
И честных лекаря труда.
Ах, Лагирий, красные, желтые
Тюльпаны в снегу тебе нарвать,
И лепестков, случайно павших,
На холоде не оставлять.
И водрузить тебе на грудь
Россыпи листьев золотистых,
Пурпурных, красных, и карминных,
Лимонных, и душистых.
Не отпускай меня одну на твои
Снежные просторы.
Мне нравится царящий холод,
Но я душою не могу.
Позволь обнять тебя в снегах.
Пусть тихий голос твой услышу,
Так поутру весною птицы
Роняют легкий снег на ветках.
Там выход к морю дале видно.
Весною обойдут снега
Весенние остатки ливней и
Мы увидимся тогда.
Ты вновь за травами сберешься,
Неспешный свой направя шаг
В мои цветистые владенья,
Где одарит тебя хоть раз хозяйка
Леса в платье длинном, плаще
Со шлейфом из листвы. Где
Одинокие виденья
Той первозданной красоты
Постигнешь ты в недоуменьи.
И для расчетов и снадобий,
Быть может, чуть отложишь час,
Любуясь девой на природе.
А дома, донеся цветы
И ягод горсть, и желтый
Пух бессмертника, лаванды
Жгучей, и славный розмарин
Пахучий с заснувшим мотыльком
Полей. Ты знал теперь, ты
Знал о ней и мысли
Делались сложней к упрямой
Чувственной натуре твоей.
Но веселей, любимей день,
Ты счастлив и забывчив сразу,
Как та, что рядом только день,
О ком ты не забыл ни разу.