Орден Розы

Все герои являются вымышленными

часть первая

                Si vis amari, ama.

                Tempus consilium dabet.



Средневековая аптека.
Среди склонившись над
Весами различных
Трав и уравнений, ночных
Цветов, и ягод марев,
В сборах листов, и пузырьков,
Твоих таинственных часов,
Что неизменно ты встречаешь
Там свой незыблемый восход.
Ты дней своих уж не считаешь,
Но списки нужные лекарств
Ты все ж исправно пополняешь
Для человечества и судеб.
Твой встречи час порой важней
Моей отчаянной минуте
Дождаться встречи в часе дней.
Средневековая аптека и глаз
Твоих обсидиан, и скапулярия обет,
Заветы травника на стенах,
И много-много их, лечебных,
Дерева ящички хранят,
Но я тайне знаю, есть и яд.
Тот шкафчик, что у поворота...
И в одеяньи кармелита
Что-то решает, вспоминает,
А может, просто и мечтает
Почтенный рыцарь лет
Военных, и темных.
Тысячью надежд он мог
Зажечь очей денных,
И где не меч, там есть
Пробира. Настоек, сборов, элексиров --
Трудов нелегких алхимий
Он мастер, Лагирий Сергий.
Лагирий, он уже не спит.
Он предан делу и, признаться,
Я часто восхищаюсь им.
Ведь сон его другим
Принадлежит во здравье, счастья.
Он операции вершит
И добротою дорожит,
Покуда ты душой достоин,
Покуда этики устои; ты
Не надумал посягнуть
На красоты его канон:
На дом его, покой, досуги,
На его ласковые руки.
Но наблюдать тебя так мило,
Вот пишешь увлеченно ты,
Не замечая мои взгляды,
Под сводами твоей палаты.
А вот в ступившей тишине
Ты призываешь всех познаний.
Прислушиваюсь к их стезе
И все ж тебя не понимаю,
И взор твой темнь мрака чар меня
Волнует силой знаний.
Лагирий, дай же покопаюсь я
В ящичках твоих столов.
Чудесных ампул и растворов.
Ну, научи, смешаем что-то.
И мотыльки в лаванды пыли,
Кристаллах иногда летят в
Тома твоей латыни, труда и
Думы, странных слов.
Старинных книг, как для детей,
С узорами, обложкой дивной
И баселард за скальпелей
Сияет ножнами красиво.
Правый ты, я лишь
Хочу тебя увидеть.
Не навредить тебе хочу. Нет,
Я далека от вреда. Лишь
Нужно памяти моей
Твоих немного рассуждений
И лекционности, суждений,
Диагнозов, ошибок, дум,
И горьких жизни сожалений;
До прописания микстур от
Глупости и прошлых мнений.
В средневековый храм сомнений
Войди высок и статен,
Взор твой пусть сей раз ясен
Будет, пусть, как в первый день
Нашей встречи.

- Дождливо, поступью друида
Чрез парк осенний шел Лагирий.
Узор зимы на волосах, он
Мыслями чрез зимний сад
Ступал. В глаза янтарные глядел я,
Хоть знал их темень вечный.
Я знал тех глаз янтарь и свечи,
Рубины утренних лучей и
Укоризненных сапфиров
Во льду мерцающих огней.
Он в думу вечно погружен.
Какую? Знает только он.
И таинства не разглашает.
Никто не знает, он страдает
Или улыбки прячет тень?
Мне чудится тот холод губ,
Звезды смеркаются
В груди его, когда он, обходя
Погосты, проходит в замок, чуть
Изящен, но прост был нрав
Его отчасти. Он маски сроду не носил,
Хоть равнодушье и жестокость
Для того дела приобщил.
Пусть так, но мил характер лекаря Ли Биню.
Поэту в Яве приносил стихов
И вдохновенья сил безукоризненный Лагирий.
Но все ж не обмануть поэтов,
Любовь он в сердце затаил
И тайным пламенем томим
Все строже верою хранил
Свои огни воспоминаний.
Жемчужный пепел знаний
На складках строгих скал
Норвежских его одежд простой,
Холщевой порой мерещится Ли Биню.
И замок ждет, что он пройдет,
Оберегая, как святыню.