И фантики с рифм не снимаю намедни,

И фантики с рифм не снимаю намедни,
Мне не с кем вульгарно раскрашивать дым...
Марш платьев зеркальных, стою в нём последний,
Страховку на гордость раздав остальным!
Я громкость лица выключал апперкотом,
Пластмассовым мыслям не помню цены...
На женские руки душою намотан,
Неправильно-счатлив. Попытки резны.
Жжёт пальцы невнятно всяк вензель молчаний.
Зол жанр ста предсмертных записок от муз.
Надежда искрится обломками маний,
Коль выпал любви столь навязчиво туз...
Цветы дорисуйте, театр — где не видно,
Есть много пустынь для дождливой души...
Вперёд не смотреть! Там слихвой динамитно,
А в спину себе же вонзаю ножи...
От платной жены до бесплатных любовниц
Вновь шаг столь логичен. Бульварные сны.
Средь денди стыдливых и нежных покойниц
Гурманом стать вдохов, что с пальцев вкусны.
Не бойся, любви ты получишь лишь фантик,
Об женские губы характер сотрёшь,
На дне пустоты догорает романтик,
Я плюну гуашью — начнётся дебош.
Есть выход запасный в окне небоскрёбов,
Иль ем снова ноты с дрожащих ножей?
На-зуб ржавый нимб — небо чувствую нёбом.
Собой можно быть, умирая лишь с ней.