На край света. Обрывки..

Это голос тени или человека?

Это внутри литературы или за ней?

Это фразы, предложения или обрывки фраз?

Это обрывки?

липкий снег, щебетанье птиц, из детского сада вышла женщина в белом халате...
что она говорит? Никто не слышит..
очень тепло, очень так.. тишина, остановленность, уже не город, уже за ним
снежная сыпь и покой, и покой, и покой: ЭТО чувство не передается Словом

очень много домов из того же камня, из которого был сам дворец..
ты это помнишь, я тебе рассказываю, я говорю..
фотографии — черно-белые, молчаливые, молчаливый я, молчаливые камни и деревья
всё молчит, всё должно молчать
воспоминание — снимок памяти
зима, зима, зима, зима, зима
ее чувствовать, ее..

женщина стоя на дороге и глядя в небо перекрестилась
ты сказала «она увидела ангела»
ты не видела ее
городу 222 лет
время хранит свои секреты

галдят дети.. слышно больше голоса девочек.. с крыш домов упала капля, мимо прошел человек, сказал  «всё разбилось»

всё разбилось...

ты спросила «а что потом»

а потом я прикоснулся к горячей кожи своих ног.. в тусклой уборной
а на втором этаже пахло вареньем и цветами, были какие-то женщины.. иду дальше и дальше
белый, белый, белый кирпич.. в небо уходят трубы, в туман, ничего не видно, не видно, не видно, ничего выше не видно — ни птиц, ни Солнца

в зеленом коридоре пахнет обедами.. крошится камень.. рабочие курят, морщатся, холодно, неловко, некуда больше идти.. женщина в домашнем халате держит дверь.. мы уезжаем от них
и теперь меня ждет автобус на вокзале и час дороги в полном молчании, никому не скажу ни слова
а ты слушай

я здесь
отвечаю тебе поцелуем с растрепанного и затаившегося вокзала, пахнущего рыбой и лепешками.. пожилые женщины через вечность и время волочут серые сумки

одна из них, завидев белый храм с голубыми куполами за окном, перекрестилась и улыбнулась, из рук шло тепло вареной капусты и печеного теста.. вошли подростки и принялись слушать музыку.. деревья в снегу, деревья по прежнему молчат

цветные плитки современного здания.. напротив деревянная, заброшенная и не нужная теперь людям, часовня.. духи и запах еды растворяются в носовых пазухах..никто друг на друга не смотрит.. машины только общаются с собой бесконечным движением и совсем не так одиноки, как люди

бесконечное забеленное поле с уснувшей травой.. на нем бродят призраки мыслей людей, потерявшихся в этой зимней воронке, в которой ни времени, ни пространства давно уже нет.. дорога и поле, дорога и поле.. и взгляды человеческие, направленные куда угодно, только не внутрь себя и не на друг друга

от кожаной сумки человека напротив пахнет так неистово духами, как будто это мой уже последний запах в этой жизни

видя искусственных трех львов и оленя в снегу, начинает казаться, что я еду куда то туда, в такую неизвестность, где можно встретиться с кем угодно, кто даже не поместится в сознание.. то ли это наказание такое, то ли очередной предел свободы, соединяющей возможное и невозможное, небо и землю, человека и машину, человека и античеловека.. видимо, я направляюсь к краю земли.. спасибо, что не один.. что с ними, с молчаливыми тенями

ты говоришь «есть ли целое», есть ли низ, есть ли верх

есть целое.. и не одно.. потому что должно быть такое, что не попадает в сознание и зрачок человека
всё очень просто — холод, космос и любовь..
а современный Диоген сидит в бочке и листает новости

туман, туман, туман, здесь туман.. не страшно, это приятно... деревья в океане тумана.. и дома оставленные людьми.. кто здесь живой, где они, а где я.. что за сила..

я снова и снова на шоссе..
городу 234 лет

над бездной неба погасло Солнце
твой голос «в поднебесном молоке»

разломанные, искалеченные деревья кричат.. но их не слышно.. покой деспотичен

голые дети наших душ запутались в снежной лавине.. их хрупкие шеи сломаны.. ладони посинели.. они как куклы на заброшенной фабрике, ждут пока кто то включит огни и свет омоет их лица

на дороге ведущей в никуда, два силуэта — мужчина и женщина, идут и молчат, слова все угасли, осталась тишина и шаги по хрустящему снегу.. здесь кто то навсегда замолчит и закроет двери, к нему никто не придет.. надо всех оставить в покое, они замрут, онемеют скульптуры и будут целовать воздух своей красотой

ты пишешь «как они в тебе плодятся такие образы, вечной зимы, холода и смерти..»

посмотри на дорогу, брось свой мысленный взор сюда, если можешь
машины безразличны к человеческой смерти, они не боятся нас убивать, хоть и смотрят нам в глаза настырными фарами и днем, и ночью

я снова и снова еду на край света под конвоем моих родителей кровных — деревья, деревья, деревья.. когда я умру, то этот запах войдет в уже мертвую, остывшую кровь.. к ним, туда, ближе к корням.. и самому стать корнем.. пускай время обгладывает меня своими жадными зубами.. ничего не страшно.. я с ними, мне туда

где кончается воздух и птичий сон, боги оставляют пятна крови.. кто их видит, где же мы, кто меня слышит.. голос ровный в жилы распускается алым бутоном

никто не умрет, все обречены на вечную жизнь.. и смерть придет к нам как весна и разобьет любовью лед.. реки — аорты земли, ее кровь, ее движение.. то, куда мы сходим после сна

я вижу танцы снов, изгибы, в которые прячется реальность.. покой зимы не утерян

я должен замолкнуть.. пускай пахнет елью, сосной, березой, осиной, травой и заснеженными пустырями

22/01/18