Александре Герасимовой

***
 Александре Герасимовой

Говорит молодая лакуна без берегов
перед тем, как заполниться музыкой в раз последний:
скоро – в сплетню, домой, в земное, и – был таков,
а была – чуть дрожащим двоеньем, поющим слепком;
быть и быть бы в Твоём зрачке полновесной тьмой,
никогда не на свет, под фонарный и прямолицый;
не фейсбуком расти – а твореньем на день седьмой,
не стареть – а в себя принимать колоски землицей;
задержи меня, Господи, я не хочу домой.

Перед тем, как прорежется берег – молочный зуб, –
дай в застенок, в беззубый покой Твоего подвала;
отчего Ты на пахоту щедр, а на время скуп,
под Твоим бы присмотром я пела и воровала;
шла бы смело на слово чужое, на звук чужой,
по-сорочьи в гнездо тянула, пускала в дело;
сам же дал этот дар междустрочный, бессрочный бой,
а вернусь – и другим запрещу, что себе велела;
запечатай мне волю, быть не хочу собой.

Отвечает земное – молочные берега:
ты – зерно, мелюзга, задержись в колыбельной яви,
и, покуда кивающ твой взгляд пред лицом врага,
речь юна и подробна пред выделкой дурака, –
не освоено «здесь» – и туда уходить не вправе;
потому-то нещедрая вечность к тебе строга.

И покуда к тебе откровений чужих прилив –
беззащитным ларцом ли, пожаром, змеящим чатом –
донесётся – спеши навстречу, себя закрыв
для чудес, прорывных всегда и всегда прощальных;
и за это – не за другое – твой лучший сон
станет правдою, своевольной и неприглядной;
отпускаю тебя – поброди между двух времён,
прошлым будь, настоящим стань – а потом обратно;
там и здесь – не ко времени и не в тон…

II.

не бойся что падает ешь с земли
зерно уже хлеб а слова – слова
как были – в другого не проросли
взлетели – чтоб падать и остывать

подуй – и не бойся что горяча
всё жар – что не речь языка вовне
я сердце фонарное в три луча
сюда увезу догорать во мне

умрёт возродится ещё разбей
спаслось и спасётся ещё спасёт
лишь страшен помимо ночной твоей
воли проговоривший всё