***

***
И я снова сливаюсь в чернила,
В ночь холодной, уставшей рукой.
На бумаге царапаю силой,
Свой измученный жизненный вой.

В околевшей, продрогшей столице,
Где я начал последнюю жизнь.
Белый лист мои резал границы.
Белый лист обращал годы в пыль.

И в печатном издательстве скромном,
Только богу известно когда,
Я сольюсь ещё в чёрные воды,
От движения стального станка.

И по лавкам, в огромные залы,
Очерк милой, простывшей  души.
Невоспетым взойдёт из скандала,
Пронести жаркий свет с темноты.

Все истории, млечные судьбы,
Каждый слог, что бросает в огонь.
Будут жить, даже если я умер,
Будут жить, пусть и новой порой.

И в сознании на облики прошлый.
Скромной книгой в руках оживу.
Все истории - это мой образ,
Каждый слог - это то, чем дышу.


Рецензии