Ленинград. 1943 год, 18 января

Тысяча девятьсот сорок третий год, восемнадцатое января
Памятной датой считается, в нашей стране не зря:
Во время войны, в этот памятный день, в городе Ленинграде
Было разорвано смерти кольцо - фашистская блокада.
Восемьсот семьдесят два дня, у людей была мечта одна,
Чтобы быстрее закончилась прОклятая война
Чтобы светило солнце, не через взрывов дымы,
Чтобы всем детям снились снова цветные сны.
Чтобы не знали горя и исполнялись мечты.
Чтобы на клумбах снова, летом цвели цветы.

Долгие, трудные месяцы, дни с сентября по январь,
Медленно, очень медленно отсчитывал календарь.
Рвалась фашистская свора, но город стоял стеной,
Что стоило много силы и жизней многих порой.
А город освобождения, не просто смиренно ждал.
Он фронту чем мог и больше, усиленно помогал.
Окопы рыли, траншеи, редуты и блиндажи.
С «колючки» заграды строили и против танков «Ежи».
Снаряды, патроны, оружие и спали здесь у станков
Все, кто стоять ещё как-то мог, от малых до стариков.

Но осень приносит морозы и нечем в квартирах топить.
И люди ломали мебель, чтобы хоть как-то прожить.
Для русского это не страшно, когда нестерпимый холод.
Над ними нависла иная беда и имя беде этой – голод.
Урезана резко пайка на день, приходится на одного
Хлеба, сто двадцать пять граммов, только вот и всего.
Люди варили кожу и ели обойный клей.
Но и тогда не сдавались и ждали хороших вестей.
Кто-то от голода падал и умирал в бреду.
Мгновенно тела примерзали, у проруби к невскому льду.

Когда же морозы окрепли, в озёрах застыла вода,
По льду проложили дорогу. Слегка отступила беда.
На Землю Большую в подводах, машинах, на санках, пешком
Кто ранен был, болен … и дети: в лохмотьях, с одним узелком.
Обратно везли караваны муку, керосин и дрова
Но это ещё не спасение, ведь надо доехать сперва.
Доехать, да чтоб не разбиться, в пучине совсем не пропасть.
Ведь враг, он коварный не дремлет, придумал такую напасть.
Бомбить стали те караваны, вводя мессершмиты в пике,
Всегда, возвращаясь на базу, без бомб на борту – налегке.
Когда же от взрывов гудело во вражеский дикий налёт
Молились все Господу Богу, чтоб выдержал Ладоги лёд.

Прозвали «Дорогою жизни», меж вешек, на льду колею.
Надёжно её защищали, громя подлых фрицев в бою.
Себя не жалея, машины, порою идя на таран.
И гибли крылатые ангелы, смертельных не выдержав ран.
Но шли караваны и город, тогда стал чуть-чуть оживать.
Набрался силёнок, что смог уже, кольцо из блокады порвать.
Воспрянули духом герои, враг дрогнул и вдруг отступил.
И понял народ переломный момент, в этот миг наступил.
Тысяча девятьсот сорок третий год, восемнадцатое января.
Народ эту дату празднует, год от года, поверьте не зря.

Фрагмент диорамы "Прорыв блокады Ленинграда"