О детях концлагеря

Лагерь …не отдыха
Пахомова Павла Дмитриевича

С каждым годом становится всё меньше и меньше участников и свидетелей Великой Отечественной войны. Люди начинают забывать тех, кто спас нашу страну от фашистской Германии.
Практически ничего мы не знаем о тех, кто побывал в фашистских концлагерях, многое забылось или просто замалчивалось. Огромное количество наших бабушек и дедушек было зверски убито за пределами нашей Родины, в германских концлагерях. Действительно, сами цифры уничтоженных мужчин, женщин и детей поражают многих до сих пор. Ведь счёт шёл ни на сотни, ни на тысячи, даже ни на десятки тысяч, а на миллионы. Единицы, кто смог выжить.

 

Я хочу рассказать об одном человеке, который прошел через «ад на земле» - его имя Пахомов Павел Дмитриевич.
Павел Дмитриевич родился в 1936 году в селе Сетуха Орловской области. Его отец, Пахомов Дмитрий Захарович, работал заведующим магазина, а мать, Наседкина Вера Андреевна, главным бухгалтером.
Началась война. В октябре 1942 года в село Сетуха ворвались фашистские банды СС. В результате их село было сожжено, скот убит. Мать Павла погибла, рядом с шестилетним ребенком из родных людей осталась только тётя Мавра Захаровна и другая тётя со своими детьми. На третий день после налёта их отправили на Запад. Вагоны, в которых их везли были похожи на вагоны для скота. По пути следования эшелон постоянно подвергался бомбёжкам. Во время очередного обстрела в Белоруссии Паше и его родным удалось сбежать. Ночами они шли домой, а днём отсиживались в каких-нибудь сараях, в стоге сена, на чердаках. Идти пришлось несколько месяцев. За такой длительный путь мальчик перенёс корь и с тех пор у него начались проблемы со слухом. Но дойдя до родного края боль разрезала сердца пополам - деревня была полностью уничтожена До единого человека, до единого дома. Жить пришлось в землянке, пока не сделали себе хоть минимальное жилище.
В июне 1943 года снова облава немцев -  и снова вагоны, которые направлялись в концлагерь под названием Саласпилс. На этот раз сбежать не удалось.

   

В этом лагере люди, в основном дети, с разных краев оккупированных территорий фашистами существовали в трехъярусных бараках. Для лагерного начальства дети были ненужным балластом. Никто из них не смел, покидать блок; появляться вне блока они могли лишь в сопровождении блоковых или штубовых. Лагерное начальство полагало, что детям достаточно свежего воздуха, пока они стоят на утренних и вечерних перекличках.
Плакать детям запрещалось, а смеяться они разучились. Для детей не было ни одежды, ни обуви. Одежда взрослых была для них слишком велика, но ее не разрешалось переделывать. Дети в этой одежде выглядели особенно жалкими. Не по размеру огромные деревянные башмаки они постоянно теряли, за что также следовало наказание.
 

Захлебнулся детский крик
И растаял словно эхо,
Горе скорбной тишиной
Проплывает над землёй,
Над тобой и надо мной.
 
Шелестит листвой платан
Над гранитною плитою,
Он убитых пережил,
Он им верность сохранил,
Здесь когда-то лагерь был
 
Саласпилс, Саласпилс, Саласпилс.. .
 
Не несут сюда цветов,
Здесь не слышен стон набатный,
Только ветер много лет
Заметая страшный след
Кружит фантики конфет
 
На гранитную плиту
Положи свою конфету.
Он, как ты, ребенком был,
Как и ты, он их любил,
Саласпилс его убил..

(Я. Голяков)
 Детей в концлагере кормили очень плохо, давали брюкву (которой обычно кормят скот), кружку кипятка и таблетку сахара. Однажды во время завтрака Мавра Захаровна попыталась незаметно поделиться кашей со своим племянником, но надзирательница, увидев это, подошла к тёте Паши и ударила её по голове.. Не разрешалось иметь игрушек, дети должны были тихо сидеть в углу в дневном помещении. Запрещалось чему-либо обучать детей. Если надзирательница видела плачущего ребенка, она била его и запирала на несколько часов в темную кладовку. Но взрослые тайно все равно обучали чтению, письму и арифметике. Учебников, конечно, не было, но узницы и тут находили выход. Из картона или оберточной бумага, которая выбрасывалась при выдаче посылок, вырезали буквы и цифры, сшивали тетради.
Лишенные всякого общения с внешним миром, дети не имели представления о самых простых вещах: малышам объясняли, что такое город, река, горы или как выглядит обычный дом, комната или кухня. Они не знали иной посуды, кроме коричневых жестяных мисок, а ярко разрисованной чашке дивились как чуду. Маленькие ребята не знали как выглядят животные и, рассказывая сказку про зайца или белочку, надо было объяснять как они выглядят.

 

Особенно страдали дети более старшего возраста, которые еще помнили прежнюю жизнь на родине и не могли примириться с ужасами концлагерей. Помимо невыносимых условий голода и холода, они еще и работали наравне с другими взрослыми заключенными.
Через несколько месяцев пребывания в Саласпилсе семилетнего Павла и его тётю отправили работать на фермера. Мальчик работал пастухом, пас 30-50 коров. Он очень рано вставал и выгонял скот на пастбище.
Во второй половине 1944 года их снова погрузили в вагоны, отправили в концлагерь, который находился в Пруссии. Здесь их  стали хорошо кормить кашей и чаем с сахаром. Они поначалу не знали, зачем их так кормят, а оказалось, чтобы брать кровь для донорства войскам вермахта. Когда пришла очередь идти Павлу Дмитриевичу, Мавра Захаровна вывела племянника за лагерные бараки. Павел просидел в высокой траве более суток, но благодаря этому остался жив.
Позже они были отправлены к польской помещице. Мавра Захаровна стала поваром, а Паша топил четыре печки, вставая с рассветом и не ложась до поздней ночи. Так они работали на помещицу год. К восьми годам мальчик уже многое умел и охотно брался за любую работу, лишь бы заработать кусок хлеба. Он знал цену этого рабского куска – это еще один прожитый день.

Однажды рано утром в 1945 году к ним пришли три русских разведчика. Так как Павел хорошо знал округу, он рассказал советским разведчикам, где находится ров, где находятся танки. Конечно, военные освободили семью и они наконец-то отправились на Родину.
 По пути Павел и его тетя встречали русских солдат, направлявшихся в Германию, которые делились хлебом и всем, что у них было.
Оказавшись освобожденным на Родине, испытания мальчика продолжились: так как у него не было ни матери ни отца, его отдали в детдом на целых 6 лет. Послевоенные условия были страшные. Разоренные детские сердца не знали мира.
Многие ребята терпели условия детдома в надежде на то, что победа над фашизмом принесет им настоящий дом, покой и радость. Но когда узнавали, что родители за ними никогда не придут, потому что их унесла война, одиночество и тоска селились в их душах.
Много было таких детей. Каждую семью коснулась война. Каждая семья потеряла близких. Каждое детское сердечко разрывалось от боли. 
 

Колесом прокатилось по мне
Время послевоенное,детское.
На измученной горем земле,
Постигал я уроки не светские.

Все кровати в детдоме по ниточке,
И подушечки строго все в ряд.
От воспитки от нашей,от Ниночки,
Волком выл пионерский отряд.

Дисциплина, как в армии строгая,
Распорядок по-воински прост.
И тянуло мальчишек в дорогу-
Я к ватаге той кровью прирос.

На горох, да на час на колени-
Ты попробуй слезу не срони.
И заветы великого Ленина
Нам вбивали целые дни.

По привычке я крошки сметаю,
Их с ладони прямехонько в рот.
Тот,кто голод познал,я-то знаю,
Непременно меня он поймет.
(А. Григорьев)

И лишь благодаря заботе директору школы, в которую Павел Дмитриевич пошел после выхода из детдома, желанию ребенку показать мир в другом цвете, не с позиции выживания, а как возможности познавать, творить, мальчик окончил 10 классов и поступил в институт. Дальше жизнь вела стремительно вверх к любимой работе и увлечениями, семье. Через один месяц работы ему присвоили звание мастера, через 1,5 года - прораба, через 10 лет - начальника участка. В министерстве энергетики он получил медали «За труд», «Ветеран труда». Но главная награда – семья и дети. 
О том, что Павел Дмитриевич находился в фашистских концлагерях, он долгое время никому не рассказывал, слишком тяжелы были воспоминания.
По статистике, которая велась в нашей стране, в годы войны, попали в фашистский плен более 4,5 млн. граждан СССР. Глубокий страх засел в душах этих людей, они давали себе обет молчания на всю оставшуюся жизнь.
Эта страница истории наглухо была закрыта. Об этом не говорилось и не писалось. Но это вовсе не значит, что мы не должны об этом знать.
Ведь судьба Павла Дмитриевича очень поучительна для нас и сегодня. Она учит нас стойкости духа и огромному терпению. А эти страницы истории взывают нас делать всё возможное, чтобы люди никогда больше не испытывали ужасов фашизма.

 
Материал взят из следующих источников:
1. Энциклопедия «Великая Отечественная война 1941-1945». М., 1985 г.
2.Художественная книга «Слесарная команда Равенсбрюка». Воспоминания заключённой № 10787. М., 1985 г.