Дороги, которые нас выбирают Ямал-Таймыр

След самолёта в небе словно память:
Сначала чётко всё и  прямо… 
Проходит время,  где-то полчаса…
Уже  теряет чёткость полоса…
Вот  через час размыт воздушный след,
А через два его, глядишь,  и нет.

Недолговечен след оленя на снегу,
Теряется в метель или пургу,
Неровная прерывистая нить…
Вот снова нам приходится торить
Дорогу, что живёт лишь день иль два,
А после лишь виднеется едва.

Но есть у тундры тайные пути,
Которые на карте не найти.
Их знают лишь кочевники и птицы,
Когда весной на север устремится
Живой поток людей, оленей, стай
Путями древними в свой благодатный край.

Вершат они из года в год свой путь,
Который не забыть, и не свернуть
С него, пока не устаёт крыло,
Пока полярными ночами так светло,
Что хочется лететь, каслать, спешить
И чум поставить и гнездовье свить.

Так каждую весну, из века в век
Олени, птицы,  человек,
Теряя сон, забыв покой,
Спешат за на север - за зимой.
В отличие от всех иных,
Дорога выбирает их!
 ======================================
Ямал- Таймыр – знаком до боли путь-
Дорога веры и надежды суть.
Ступивший на неё забудет про покой,
Живя одной судьбой, и  помня о другой,
Нередко разрываясь пополам.
Нет, не желаю я такого вам!

Как не желаю радости без слёз,
Беды без друга и внезапных гроз,
Когда все молнии летят в тебя,
Но громовержец вовсе не Илья.
Не пожелаю даже и врагам
Забыть свой дом, своих детей и мам.

Хотя, пожалуй, здесь я чуть лукавлю,
Дорогу, как бы ни было, я славлю.
Не по секрету я скажу тебе, мой друг:
Дороги не бывает без разлук!
Разлука клятвам и пустым словам судья,
Её хоть не люблю, но уважаю я.


Разлука поднимает в высоту,
С которой ясно видно пустоту,
Тех отношений, замыслов  и песен,
Когда бываешь с ними  сильно тесен,
Когда лицом к лицу не разглядеть:
С кем хлеб делить, а с кем  лишь гимны петь.

Всё проверяется разлукой:
Любовь и гнев, раздор и скука
Жена и зять, сыны и дочки
На подоконнике цветочки,
Сосед, занявший 100 рублей,
И друг, с которым стал умней.

Да, всё же тесен этот мир:
Давно ль стегал меня Таймыр
Колючей снежною струёй,
Казалось, это мир иной,
Я здесь останусь насовсем,
Но жизнь  не предлагает схем.

Она  даёт нам лишь предлог
Вступить с дорогой в диалог.
При этом не позабывая,
Что дама эта – непростая,
И, если, шаг твой не на следе,
Он может быть, увы, последним.

Обрыв, под  снегом полынья,
А дальше только тишина…
Медведь-шатун, осклизлый камень,
Дорога так играет нами,
Что даже «русская рулетка»
Для вас покажется конфеткой.

Однако, это- крайний случай,
Дорога может и наскучить,
Когда изучена  она,
Как безыскусная жена,
Когда попутчик молчалив,
Олень не тянет и ленив.

Из нарты б в быстрый самолёт!
Но иногда наоборот
Так хочется мне пересесть.
Откуда это, Бог невесть,
Приходит  вдруг такая блажь.
Возможно- прошлого  мираж,

Когда был я  и пьян, и молод:
В мороз и в снег, в дожди и холод,
Мог и оленя зауздать,
И в нарте ехать суток пять,
Ночуя в чуме на берегу
Иль  с куропатками в снегу.
=============================
В снежной дымке растает
Тонкий нартовый след:
Словно память устанет
От завьюженных лет.
=============================
Россия – снежная страна,
Дорог в ней мало – целина,
И потому среди народа
Всегда ценились вездеходы.
Для Севера, как ни крути,
Оленя лучше не найти!

В снегу, в болоте, по воде-
Дорогу он найдёт везде.
Её забудешь, он напомнит,
В пути согреет и накормит,
Ценою жизни  для тебя
Отдаст он самого себя!

А сколько пало ездовых
Быков в упряжках грузовых:
В различных экспедициях, на тропах боевых,
Везли руду норильскую, раствор для буровых.
Геологи, учёные, почтовики, врачи,
Учителя, военные - кто днём, а кто в ночи,


Без карты в тундру  и в тайгу,
В мороз, и в слякоть, и в пургу,
По долгу службы уезжали,
Порой дороги плохо знали,
Надеясь лишь на ямщика
Да на оленя-вожака…

***
«Степь да степь кругом, путь далёк лежит»
Лошадей здесь нет, лишь олень бежит.
Тундрой степь зовут, ямщика – каюр,
А в руке хорей, по-ненецки тюр,
На нём шуба – соок, на ногах тобак,
Вот и  чум вдали, слышен лай собак.

Тундровой маяк, жизни островок,
Печь железная,  жаркий огонёк.
Коли есть дрова, всё наладится,
Тот, кто был в пути, пусть расслабится,
Пусть из  блюдечка пьёт горячий чай
Мяконда саво, но зовёт нас даль.

И опять несут нарты вожаки,
И опять в лицо снежные комки,
Не догонит нас стая серых дней,
Не догонит смерть, что любви сильней.
Коль бежит олень, то народ живой,
А упал олень - тут  хоть волком вой!

Без его тепла в тундре холодно,
Без его мясца в тундре голодно,
Побежит олений народ по селениям
И по разным другим направлениям,
Позабудет как жили до них отцы,
Позабудет язык и традиции.

Ты-олень Богом людям дан,
Ты-олень это Нума  дар.
Нефть и газ от Нга и они сгорят,
Дымом и теплом в небо улетят,
«А оленям быть ещё сотни лет!»
Сказал Хороля - ненец, президент.
============================
Когда мы молоды, мы – боги,
И верим, что падут дороги
У наших ног, лишь выбирай,
И вдаль иди в заветный край,
Где ждут удача и успех
И где ты будешь лучше всех.

Года идут, всё больше числа,
И вот в своих заветных мыслях
Уж  понимаешь, что не смог
Ты сделать много, что не бог
Ты вовсе, даже не герой,
Поскольку трусом был порой.

Бывало друга предавал, хоть  каялся потом,
Просящему не подавал, бывало был котом,
Непостоянным и ослом упрямым  тоже был
Но всё прошло, кто знал -   забыл, а друг меня  простил.
И лишь дорога как строка всё помнит и хранит,
Потери, страхи и печаль – всё помнит, но молчит

Молчит как горный Саурей и озеро Ней-то,
Как камни снежных Путоран и древнее плато.
Как ни стегает их пурга и как ни хлещет дождь,
Они не скажут ничего: хоть правда будь, хоть ложь.
Но сердце - это не гора, а память - не вода,
И вот берётся человек всё вспомнить иногда.

=======================================
Я не поэт и мне не просто
Зарифмовать стихами прозу.
Но, видимо, в любом из нас
Есть свой, пусть маленький, Парнас.
========================================
Институт полярного земледелия, Ленинград-
Здесь место его рождения, 80 лет назад.
Стране нужен был Север, его лес, меха  и руда,
И тысячи специалистов направлены были туда
Кто вольным, а кто под конвоем в край,  незнакомый всем,
Ехали, плыли, летели на год, на два…насовсем!

Воркута, Норильск, Магадан тогда были не городами-
Голая  тундра, бараки, зека – звались они лагерями.
Миллионы людей прошли через них, как  через муки ада.
Мёртвым - вечная память, живым… их кормить надо.
Мяса, рыбы хотя бы чуть-чуть, картошки чтоб не болели.
Как вырастить овощи на мерзлоте, где лиственницы да ели?

С мясом и рыбой вопросов нет: вокруг ходят стадами олени,
В реках рыбы полно, но  с молочным скотом – проблемы.
Бурёнки лишайники не едят, нужна кормовая база,
В тундре овёс и рожь не растут - нету на них указа.
Вот уж с указом не тормозят и волей вождя ведомы,
Едут на Полярный круг ветврачи,  зоотехники и агрономы.

Года идут, потом летят
Вот и минуло  шестьдесят.
Пускай  шучу, что два по тридцать,
Но начинаешь чаще мыслить
Не о великих перспективах,
А просто хочешь быть счастливым.

Вот  счастье, что? Как соизволил
Сказать поэт: покой и воля.
Покой, чтоб думать не мешали,
А воля, чтобы разрешали
Вслух говорить, о чём невмочь
Молчать и думать день и ночь.

Сейчас другие времена:
Свободы стало дополна,
Писатели, поэты – «крутое» ремесло,
У многих от свободы и «крышу понесло».
Им сесть бы да подумать: так кто же я такой?
Вот для того и нужен писателю покой

Как нужен он учёному, чтоб в полной тишине,
Без рецензентов-критиков, с собой наедине,
По «гамбургскому счёту» заслушал сам себя,
И сам себе оценку поставил не щадя,
Ни степеней, ни званий и разной мишуры,
Чтоб сам себе в корзину он «набросал шары».
Не каждому под силу раздеться пред собой,
Но если честно, будет мой вывод вот такой.
Не я его придумал, а просто повторю:
Да,  далеко я вижу, но  на плечах стою
У тех у великанов, что жили до меня,
И знанье приносили как Прометей огня

Принёс когда-то людям и тем их обогрел.
И северный учёный такое же сумел-
Средь царства тьмы и холода зажечь науки свет,
Чтоб этим светом знания был каждый обогрет:
Оленевод, полярник, рыбак,  и стар и мал
Вооружённый знанием свой Север понимал.

Чтоб знал прогноз погоды и в тундре не замёрз,
Умел лечить оленей и мог растить овёс,
Капусту, помидоры,  картофель, огурцы.
Знал пастбища  оленьи,  как ловится песцы,
Как выживать растениям при зимней темноте,
И как построить здание на вечной мерзлоте.

Вопросов было много, ответы – поискать,
Для этого пришлось им  по тундре покаслать,
Пожить с оленеводами не месяцы – года,
При этом, не бросая научного труда.
Чтоб пастбища сезонные на карту нанести,
И чтоб стада колхозные по графику пасти.

Врачам -  чтоб ликвидировать копытку и антракс:
От них олени падают, болеют много  раз.
А дело зоотехников породу изучить,
Структуру стада выправить, телят больших растить.
Охотоведы счёт ведут всей живности подряд,
Их кабинеты - тундра, в народе говорят.

Сейчас мы стали умные, с компьютером дружны,
И пишем книги разные, но помнить мы должны,
Что далеко нам видится и пишется вполне,
Раз были эти -  первые, что шли по целине.
Об этом они думали, а может никогда,
Но выбрала дорога их по имени Судьба.

Судьба быть северянином - удел не всем знаком,
Кому то это выслуга, кому-то вечный сон.
Пока нас помнят - живы мы, как живы и все те,
Которых помним мы сейчас, в привычной суете.
Учёный есть учёный, где б не трудился он,
Ямалу и Таймыру – мой низкий вам поклон!
===================================
Вместо эпилога.
Диалог полуостровов.

Ямал:
Я тебе мой брат, Таймыр
Ничего бы не дарил:
Ты богат неисчислимо
Рыбой, мясом и пушниной.
В недрах уголь, драгметалл
Чем тебя бы  удивлял?
Но одно  богатство есть,
В нём для нас обоих честь.
Без него с тобою мы
Пусты были и тёмны
От начала и до века
Наша сила – в человеке!

Таймыр:
Очень верно ты сказал,
Брат мой западный, Ямал!
Наши тундры без людей
Как моря без кораблей:
Только ветер пляшет там
По долинам и снегам.
Чтобы всё преобразить,
Человек здесь должен жить,
Головою и руками
Землю, мёрзлую как камень,
Полюбить, согреть, вскопать,
И родной её назвать!

Салехард-Норильск-Санкт-Петербург, 2013 г.