Туда-сюда или морфология на службе у синтаксиса

В статье «Часть речи» мы затронули тему перехода слов из одного грамматического класса в другой, когда слово может быть отнесено к разным частям речи. Такие слова называются синкретичными, они совмещают в своей грамматической структуре признаки двух и более частей речи. Например, «столовая» может быть и прилагательным, и существительным («продаем столовую мебель» и «в доме большая столовая»). Исходное прилагательное «столовая» образовало функциональный омоним – существительное «столовая».
Переход слов из одной части речи в другую обусловлен той ролью, которую слово играет в предложении, его синтаксической функцией. Отдельно взятое оно не дает нам информации, к какой части речи должно быть отнесено – все решает контекст. Употребление слова в несвойственной синтаксической роли может привести к изменению и его грамматических признаков. Например, существительное «столовая» начало называть предмет, а не признак предмета, перестало изменяться по родам, в предложении стало употребляться в роли подлежащего, дополнения, обстоятельства места, но сохранило адъективное склонение.
В русском языке наблюдаются разные переходы слов из одной категории в другую. Только что упомянутый пример относится к субстантивации прилагательных и причастий, то есть когда слово, формально являвшееся прилагательным или причастием, берет на себя в предложении функции имени существительного, а затем постепенно присваивает и его грамматические черты. Другой пример, в предложении «Вошедший сел на стул» «вошедший» по форме причастие, а по синтаксической роли – существительное, отвечающее на вопрос «кто?».
Также может встретиться адъективация причастий, когда причастие берет на себя синтаксические функции, обычно выполняемые прилагательными («удлиненное лицо», «вынужденная улыбка», «открытый взгляд» и др.). Иногда происходит адвербиализация деепричастий, то есть их переход в класс наречий, сопровождающийся утратой деепричастием глагольных свойств. Например, «подойти важно и не спеша» («не спеша» – наречие); «спеша на встречу с друзьями, он забыл телефон» («спеша» – деепричастие). Или «стоя у окна, он молча смотрит вдаль» («стоя – деепричастие, обозначающее второстепенное действие; «молча» – наречие, являющееся обстоятельством образа действия).
В наречия переходят и существительные, и некоторые глагольные формы. Например: «Они пошли ближайшим путем» («путем» – существительное); «эта задача решается путем сложения» (наречие, отвечающее на вопрос «как?»). То же самое: «Верить в силу дружбы» («в силу» – существительное с предлогом); «не смог выполнить поручение в силу сложившихся обстоятельств» («в силу» – составное наречие).
Иногда адвербиализация влечет за собой и перенос ударения: «стоять насмерть» – «идти на смерть», «разбить наголову» – «надеть на голову», «идти верхом – ехать верхом» и др. http://refdt.ru/docs/46/index-7514.html?page=7
Иногда слова, принадлежащие к разным классам, находятся в таких синтаксических условиях, которые не позволяют или препятствуют реализации в словоформах их грамматических свойств. Этот тип синкретизма проявляется в словах категории состояния на -о, таких, как «хорошо», «плохо», «полезно», «тепло», «уютно», «светло», «темно», «просторно» и т.п. Они могут быть причислены и к кратким прилагательным в форме среднего рода и наречиями, в функции главного члена безличного неглагольного предложения. Вообще, такие слова относятся к прилагательным или наречиям в зависимости от того, называют ли они признак предмета («помещение уютно, просторно, светло»; «свойство полезно», «небо мутно и темно»), или признак действия («расположиться уютно», «жить дружно», «готовить хорошо», «одеваться просто»). Когда подобные признаковые словоформы оказываются в безличном предложении, они перестают различаться грамматически, так как при отсутствии подлежащего краткая форма не может назвать признак предмета и реализовать свое свойство согласовываться, а наречие без глагола перестает обозначать признак признака. Покажем это на примерах: «Не отходи от меня, мне так отрадно с тобой» (Фет); «На улице свежо», «Мне страшно этого субъекта» (Пастернак). В данных случаях вообще невозможно сказать, что перед нами, наречие или краткое прилагательное: к словам на –о мы в равной степени можем задать вопросы «как?» и «каково?». https://studfiles.net/preview/407670/page:12/ 
Часто знаменательные слова переходят в служебные и модальные слова, а также междометия. Этот процесс характеризуется тем, что такие слова утрачивают свою основную синтаксическую функцию и получают служебное назначение в речи. Изменяемые слова теряют способность изменяться. Так, переходят в предлоги многие наречия, причем в современном языке довольно значительную группу составляют слова, которые употребляются и как наречия, и как предлоги, т. е. опять в представлении современного языкознания возникает омонимия частей речи. Проиллюстрируем: «Тихо вокруг», «вокруг» – наречие; «вокруг костра сидели люди» – предлог, к которому уже нельзя поставить вопрос. «Ходить вокруг да около», «около» – наречие, отвечающее на вопрос «где?»; «около дома парк» – предлог, так как от существительного «дом» к «около» вопрос уже не поставить.
Образованные таким образом омонимичные существительные и предлоги в современном русском языке составляют довольно многочисленную группу: «вследствие – в следствии», «в течение – в течении», «насчет – на счет». Ср. также: «за исключением», «в отношении», «в области», «по части», «в деле», «по линии». Большинство таких предлогов характерно для официально-деловой речи. Переходят в предлоги и отдельные деепричастные формы: «благодаря», «включая», «исключая», «спустя», «не считая» и некоторые другие. «Мы попрощались, благодаря гостеприимных хозяев за ужин» («благодаря» – деепричастие). «Он смог это сделать благодаря помощи своих друзей» («благодаря» – предлог, эквивалентный предлогу «с» – «с помощью друзей»).
Нетрудно заметить, что от того, какую роль в предложении играет то или иное слово совместно со стоящим рядом предлогом, зависит и правильность написания этой речевой конструкции. Ср. «Это – тот час, когда нужно принимать решение» и «решение нужно принять тотчас». Однако ситуация противоречива: иногда предлог (или местоимение, как в данном примере) с существительным сливаются, образуя наречие или новый предлог, а иногда продолжают писаться раздельно.
Как происходят в языке эти процессы? Образование функциональных омонимов в современной лингвистике считается особым объектом исторического (диахронного) словообразования. Однако оно не может не учитываться и при описании частей речи в наши дни, так как в целом является перманентным процессом. Некоторые современные примеры мы только что рассмотрели. Но если приглядеться к привычным для нас служебным словам, которые мы считаем неизменяемыми и не поддающимися морфемному анализу, то можно предположить, что способом их образования некогда явилось такое же сращение ранее самостоятельных слов.
Читая книги, напечатанные в XVIII веке, можно наблюдать интересные феномены. Многие слова, сегодня воспринимаемые нами как наречия, еще отвечают требованиям правописания, предъявляемым к существительным с предлогами. Так, наречие «к стати» в этой литературе еще имеет вид существительного «стать» с предлогом «к», хотя синтаксическая функция указывает на то, что это – наречие. Такое же написание имеют наречия «из давна», «не давно», «с начала», «со всем»; прилагательные в сравнительной степени «по ниже», «по выше», «по тише» и т.п., предлог «на подобие». Сегодня раздельное их написание считается грубой ошибкой, но еще 250 лет назад ситуация была совершенно иной. Более того, в школе нас уверяют, что слова «льзя» не существует, но в письменных источниках прошлого оно есть и, даже естественной является антонимическая пара «льзя – не можно», полностью противоречащая современным шаблонам.
Но это все примеры, в которых схема словообразования видна, что называется, невооруженным глазом. Совсем по другому нам видятся слова, которые образовались в незапамятные имена, и которые в школе не подвергаются морфемному анализу. Например, указательные местоимения и местоименные наречия, типа «туда», «сюда», «куда», «оттуда», «отсюда», «откуда» и пр. Во второй группе мы еще можем выделить прилепившийся и впоследствии приросший предлог «от», но первые три слова кажутся нам неделимыми. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении, можно заметить, что и они состоят как бы из двух половинок: «ту-да», «сю-да», «ку-да». Первая часть представляет собой указательные местоимения «ту» («то», то, что находится на отдалении), «сю» («сё», находящееся рядом) или предлог «к» (ко). Конечно, определять их в современных терминах не совсем корректно, в период образования этих слов грамматика как наука не сформировалась, но не будем слишком придирчивы. Кстати, в английском – похожая картина: here (здесь), there (там), where (где, куда). Видим, что смысл наречия меняется с добавлением к основе всего лишь одной буквы. И это не обозначение двумя литерами одного звука th или wh, как нам говорят учителя на уроках иностранного языка. Английское произношение в последние 200 лет сильно изменилось, о чем красноречиво свидетельствует расхождение в написании слов и их озвучивании, поэтому здесь перед нами пример старинного словообразования.
Хорошо, но вернемся в родные пенаты, что же тогда означает вторая часть рассматриваемых слов, морфема «да»?  По моей реконструкции, здесь перед нами – остатки глагола «иди». Та народная форма с окончанием на –ы, которая признана лингвистами, как неграмотная, дает возможность это почувствовать: «туды», «сюды», «куды» – по сути древние словосочетания «ту иды(и)», «сё иды(и)», «ко иды(и)». Предлог (местоимение) определяет направление, а глагол – действие. Похожая модель реализована в словах «где», «здесь», «везде». «Где» – изначально «ко иде», то есть «куда идти»; «здесь» – «се иде» (сюда иди); «везде» – «весь иде». То же самое можно сказать о наречиях «всюду», «повсюду»: «по всю иди(ы)», то есть «везде, куда ни пойди». Кстати в литературе XVIII века написание «повсюды» считалось орфографической нормой.
Есть в русском языке и такие слова, которые затруднительно отнести к какому либо классу. Одно из них – слово «надо». В некоторых речевых оборотах оно является предлогом (от «над»), и эти ситуации совершенно прозрачны («Надо мной пролетел самолет»). Но в случае «мне надо работать над своей осанкой» «надо» – какая часть речи? Здесь это модальное слово, помогающее выразить необходимость какого-либо действия. Образовалось оно от исконного «надобе», родственного таким лексемам как «удобный», «сдоба», «добрый», «добро», «добыча», «доблесть». Еще недавно бывшее в употреблении существительное «надоба» означало «нужда, потребность».
Интерес представляет местоименное прилагательное «каждый». В словаре Шанского читаем, что оно появилось как видоизменение общеславянского «къжьдо» (родительный падеж «когожьдо», дательный падеж «комужьдо» и т.д.). Перед нами в данном случае сложение «къ» и «жьде, родственного «ждать». В таком случае «къжьдо» буквально – «тот, которого ждут, кто угоден, кого желают». Этимологическая цепочка такова: «къжьдо > къждый > кождый > каждый».
В современной речи синонимом слова «каждый» выступает «любой», произошедшее от прилагательного «любый».  Как пишет Лев Успенский, слово очень близко к слову «любовь», но посмотрите, как менялось его значение. Сначала оно было: «вызывающий любовь» (как в «ты мне люб»), затем стало «предпочитаемый при выборе» («В награду любого возьмешь ты коня…») и, наконец, приблизилось по смыслу к слову «каждый»: «Любой глупец это поймет». Но и тут в нем сохраняется избирательный оттенок: «каждый на выбор…».
Теперь обратимся к наречиям, союзам и вопросительным словам, относящимся к оборотам речи, связанным со временем. Учитывая показанное выше древнее словотворчество, в словах «когда», «тогда», «иногда», «всегда», «никогда» мы теперь можем различить морфемный состав. На этот раз начнем с конца – что такое это «гда»? Языковедами неоднократно предпринимались попытки усмотреть в нем слово «год». Действительно, очень похоже: «ко-гда» – какого года (в каком году), «то-гда» – того года (в том году) и так далее. Но в профессиональной среде эти попытки подвергались обоснованной критике, да и диахронически эта версия себя не оправдывает: слово «год» в привязке к понятию времени – изобретение относительно недавнее, не ранее XVIII столетия. В более ранние века период времени, равный обращению Земли вокруг Солнца, назывался «лето». Отсюда до нас дошла такая лексика, как «летопись», «совершеннолетие», «Повесть временных лет». Да и само слово «год» во множественном числе в большинстве случаем мы заменяем словом «лет».
Здесь же перед нами что-то «хтоническое», бывшее в употреблении в дописьменную эпоху. В старославянских литературных памятниках все упомянутые слова уже сформированы (разве что имелись и другие, ныне вышедшие из употребления «егда», «внегда»), то есть эти корни прорастают намного глубже и, может быть, вообще не русские. Так, сходное окончание присутствует во многих топонимах и гидронимах, считающихся наследием финно-угорских племен или иных, еще более древних аборигенов. Вот некоторые примеры имен собственных с формантом «гда»: Вычегда, Рочегда (приток Северной Двины), Судогда (Владимирская область), Вологда, Шогда (приток Суды), Гдов (город на берегу Чудского озера, рядом речка Гдовка), Дагда (озеро в Латвии, рядом граница с Белоруссией).
Подведем некоторый итог. Мы попытались проиллюстрировать живые процессы, которые происходили в языке тысячи и сотни лет назад, продолжают происходить и в наше время. Исследование русской грамматики с позиций синтаксиса (роль слова в предложении) и морфологии (часть речи) по отдельности приводит к таким непростым явлениям, как переход одной лексемы в разные категории. Очевидно, что синтаксис непосредственным образом влияет на определение частиречевой принадлежности очень многих слов, занимающих сегодня синкретичное положение. Слова как бы мимикрируют, становясь то одной частью речи, то другой, затрудняя нам понимание того, что происходит, как меняется язык. Функциональные омонимы усложняют деление словарного состава на семантико-грамматические разряды, но частично объясняют ролевую структуру частей речи в целом.
До сих пор мы употребляли слова «язык» и «речь» как синонимы, но между ними, по свидетельству языковеда Бориса Нормана, лежит существенная разница. «Язык – средство общения, существующее в сознании целого народа, в этом смысле он – абстракция, его нельзя услышать или увидеть (и даже самое подробное его описание никогда не будет полным). Речь, воплощающаяся в текстах, – реализация языка, она материальна и конкретна. Ее можно произнести, услышать, описать с исчерпывающей полнотой. Каждая единица языка имеет свое соответствие, своего «представителя» в речи. В частности, предложение как языковая единица синтаксического уровня реализуется в высказывании как речевой единице», – пишет он в курсе лекций «Теория языка».
Предложение – это модель, минимальный синтаксический образец, включающий только самых необходимых «участников» – членов предложения. А высказывание – это практическая реализация этой модели с некоторыми допустимыми вариациями. В голове носителя языка формируется необходимый набор, перечень, таких конструкций, которые могут быть использованы для описания различных ситуаций. При этом каждый грамматический архетип реализуется конкретными словами, наполняя высказывание определенным смыслом. Как говорят лингвисты, список таких прототипических конструкций не очень велик – несколько десятков. Освоив базовую грамматику, то есть, овладев способом строить высказывания на основе созданных языком возможностей, человек становится способным воспроизводить практически неограниченное количество смыслов.
Но этот грамматический «скелет языка» также подвержен изменению с течением времени. Неспециалисту трудно представить, что некогда в языке не было наречий, причастий, деепричастий, зато была гораздо более сложная система времен глагола (этой темы мы касались в статье «Спряжение глаголов»). Формирование грамматических классов – это и есть процесс развития языка, нашего способа осмысления и описания явлений, происходящих во внешнем и внутреннем мире. Иногда на место, которое в предложении обычно занимает существительное, встает прилагательное или другая часть речи. Такие исключительные ситуации, накапливаясь, приводят однажды к качественным изменениям, примеры которых мы привели в данном материале.