О пользе мелочи

Утренние сумерки как-то затянулись и день всё не наступал. Прогноз обещал снегопад и ветер. Низкое зимнее небо тяжело сползло на крыши ближайших высоток и недалекий городской горизонт растворился в  мелкой, похожей на муку, снежной пыли. В полдень внезапно посветлело, кое-где в прорехах облаков заголубело январское небо и я, ссыпав в карман мелочь, накопившуюся за неделю, отправилась «кормить уток». 
 Откровенно говоря, с детства не люблю бесцельные прогулки и до сих пор стараюсь «оправдать» любое движение какой-то причиной. Уж не знаю, откуда это пошло:  может от прочитанной в детстве заповеди  «...чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы...» (в детстве верила  книгам абсолютно), а может эту привычку передал мне отец-трудоголик, который не любил безделья, постоянно был чем-то занят и в своих заботах не ходил, а почти бегал стремительно, весело выполняя свою ежедневную рутинную работу. Занятия полегче, вроде «поболеть за футболистов», «забить козла» с приятелями были для него не интересны. Зато отец понимал и любил всё живое и часто брал меня в свои поездки, которые имели чётко поставленную цель: «за травой» (он косил траву кроликам, а я собирала цветы или улиток «равликов»), «на  Крынку» (там мы купались и ловили раков). Не задумываясь о методах воспитания он открывал мне окружающий мир и как-то незаметно привил наблюдательность и любовь к природе. Мой веселый и молодой папа сажал меня на сидение между собой и баком зеленого «Восхода», и мы катили по пыльным тропинкам в направлении горизонта. С тех пор я люблю запах бензина и теплый ветер в лицо.
  Мама была учительницей. Она научила меня рисованию и чтению. Лет с четырех я уже сама читала свои тоненькие «детские» книжки «со смыслом», которые мама покупала очень часто и в великом множесте. Больше всего мне нравились рассказы о природе Паустовского и Бианки. Их я прочитала раньше сказок, фантастики и множества других захватывающих книг. Словом, с тех пор я люблю наполнять смыслом даже простые прогулки...
В киоске, продавщица, глядя слегка надменно, смела мою мелочь в ящик, не пересчитывая,  и выдала два нарезных батона. Булки были покрыты блестящей рыжей корочкой. Как жаль, что я не ем белый хлеб! Зато уткам повезло.
А небо снова заволокло дымкой. Эта зимняя хмурость приглушила цвета и оттенки, и всё вокруг стало монохромным, словно в черно-белом кино.
Первый батон я скормила небольшой стайке уток. В ней было три самки и пять зеленоголовых селезней.  Птицы осторожничали, близко не подплывали,  и мне приходилось бросать кусочки хлеба далеко в реку. Коричневые самочки  держались позади самцов, но в итоге оказались в выигрыше: течение речки наскакивало на выступ берега и завихряясь, выносило большинство кусков прямо в клювы скромных уточек. Посчитав, что одного батона с них будет достаточно, я пошла дальше и вскоре обнаружила внушительную стаю крякв. Их было не менее сотни.
То ли большое количество собратьев придавало уткам храбрости, то ли, и скорее всего, голод и жесткая конкуренция, но эти меня уже не боялись и выскакивали на берег к моим ногам, выискивая в снегу хлебные кусочки.  Батон разлетелся в минуту, и голодная стая, надеясь на продолжение,  еще долго сопровождала меня, плывя вдоль дорожки.
Небольшой кусок мякиша я припасла для синичек и пошла к дальним мосткам. Там, я знала, уже давно были установлены  три добротные кормушки. Любители прогулок часто засыпают в них корм для мелких пичужек. Мне  тоже хотелось внести свою лепту. очень уж нравятся веселые и смышленые синички. Не потому, что они «нашли спички … и море Черное сожгли», а потому, что они всегда первыми чувствуют весну. Даже их незатейливая песенка напоминает звук капели.
И вдруг, неподалеку от кормушек я увидела свою старую знакомую – лиса махнула хвостом и скрылась за пригорком. Прошлой зимой я тоже ее встречала и долго наблюдала за тем, как она в сумерках перебегала пруд по заснеженному льду в направлении утиной ночевки. Впрочем, может быть, это была другая лисица, они, знаете ли, все так одинаково одеты, поди, разбери, кто где, жаль только, что нынешняя встреча была настолько короткой. Я лишь успела вытащить телефон, но зря, он оказался бесполезен, так как тут же отключился - разрядилась батарея.
Вечерело. Ветер усилился, дул в лицо и колол снежинками. Больше делать нечего. Пора домой. Мимо меня, старательно помахивая палками, в погоне за ускользающим здоровьем, уже в который раз прошагала бабуся в голубоватой куртке. Я машинально взглянула направо и замерла. Параллельно мне, навстречу ветру из камышовых зарослей легко и свободно вышла лиска. Охристый мех ее был неярок и сливался с сухостойной травой. Но на заснеженной полянке она была видна как на ладони. Нас разделяло каких-то метров тридцать. Я осторожно обвела глазами округу – никого. Вот удача! Лиса хорошо меня видела, но не испугалась. Она сделала несколько скользящих шагов и вдруг прыгнула на прямых лапах вверх и вперед, словно на пружинках. Зарылась острой мордой в снег и тут же стала что-то жевать, поглядывая в мою сторону. Лиса мышковала – охотилась на мышей –  добывала свою обычную зимнюю пищу. Я не шевелилась. Как интересно, не каждый же день увидишь в Москве лисицу за охотой.
Быстро прожевав добычу, лисичка мягкой рысцой потрусила вперед по полянке, останавливаясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Она делала это очень грациозно, между прочим, так дети гуляют по полянке и рвут понравившиеся цветы. Какая красавица: белая манишка, пушистый хвост с обязательным белым кончиком, стройные черные лапки, ушки торчком. Кстати, я читала, что сильные самцы, красуясь перед самочкой поднимают пушистый хвост-трубу кверху – вот откуда пошло выражение «держать хвост трубой»!  Белый кончик помогает маме-лисе не терять из виду лисят, а лисий хвост пахнет фиалками – так легче заметать следы и уходить от погони. Элегантно! Это вам не зловоние скунса.
Минут за пять моя знакомая поймала и тут же съела еще двух мышей. В мою сторону уже не смотрела. Поняла, что я безопасна и бесполезна. Мне пришлось осторожно, не спуская с нее глаз, двинуться вперед по дорожке, чтобы догнать красотку. Дорожка пошла вверх по краю пригорка, лисичка осталась внизу и я наблюдала за ней сверху. Каждый ее прыжок оказывался точен. Я видела, что она всякий раз что-то вытаскивает из-под снега и жует. Вдруг она резко остановилась, повернулась и, не торопясь, затрусила обратно в камышовые заросли. По нижней тропинке к ней приближался мужчина с детской коляской. Наверное, скрип колес помешал лисице продолжать охоту, а она, как и я, не любит «гулять просто так».


Поскольку телефон "сел", фото пришлось найти в интернете. Спасибо большое безымянному автору.