Поэмка. Просто поэмка

Тень,как перевёрнутый сосуд,
напоминающий однообразие,
в котором всё ещё живут,
а перемены только дразнят
дерзнуть в их пятый океан,
легла поверх обоев на стене.
Напротив человек,как будто пьян,
но,похоже,всё же не в себе.
Убранство комнаты- развал:
раскрытых книг,журналов и тряпья-
не потому что много и всегда читал
или не нажил шкафа для белья-
всё проще:в сорок пять,
он вдруг подумал и решил
хоть кем-то наконец,но стать,
не сотворивший ни кумира,не кумир.
И так уж задержался он в пустыне,
выдавливая рабство из себя-
от века бич и наши спины,
стегающий и точно и не зря.
Увы,но оказалось в космос
подняться проще,чем искоренить
в хребте из кости-косность:
подать,прогнуться,услужить.
Не то, чтобы уже весь в белом,
но и не без присутствия такого  цвета,
во-первых,и последнее,что сделал
перед началом жизни новой-это
уволился с работы и встал на паперть.
А где ещё увидишь блеск и нищету?
Но простоял не долго,ибо даже паперть
теперь под "крышей"и,естественно,за мзду.
Слегка подумав,верней,что было силы,
не сотворивший ни кумира,не кумир,
ах,да!пора представить:Герц Василий
от мамы Люды,а отец юристом был,
рванул,забыв про костыли и слепоту
и прочие невосполнимые утраты.
И правильно.Герц-вам не Герцен,
не ему из Лондона на Русь
колоколтать раскаты.
Здесь нравы проще до прямой,
то есть кратчайшего пути до рожи.
А Герц,хоть и от Люды,но с башкой,
куда как более, на умною похожей.
И так он прибыл в уголок,
в своё то есть жилище.
Лёг на постель и в потолок
воткнул два глаза,уже прозревших выше.
О чём он думал?О себе,
о подлостях,о людях,
совсем немножко о вине,
что рода среднего в сосуде.
О том чего хотел б иметь
и почему не стал героем,
и не пора ли умереть,
забив на всё,что пишут на заборе.
Ещё ,признаться,о цветах,
не в смысле нашей жизни,
обыкновенных васильках.
И почему сюрпризней
простых цветков всегда
причудливые розы?
И где бывают облака
пока они не грозы?
Зачем он Герц и не богат?
И почему в народе
во всём и ныне виноват,
хотя сидит Мавроди?
И разве Ваня не писал
ему все пропуски для кражи,
но Ваня нынче уже там,
где Кремль и не страдает кашлем даже.
Так незаметно,но не зря
прошло не мало время
и Герц Василий, чуть кряхтя,
поднялся сделать дело.
Достал он чистый лист,
нарисовал от края в край
он шарик,
потом две линии упали в низ
и поперёк,чтоб был квадратик.
Вот вам и мир уже не тот,
не вся Вселенная- окошко,
поставь решётку и никто
о мире и не вспомнит бОльшем.
Есть потому что наш живот,
ну,в смысле жизнь,
что просит хлеба,
а,что до прав и до свобод?..
Как прокормиться здесь на это?..
И отложил Василий Герц
листок уже не нужный,
достал солёный огурец
и вылил внутрь,чем лечат и наружно.
И стало вдруг так хорошо,
Тепло,что все" бараны",
к которым шёл он так давно
нашли свои стаканы.
Не сотворивший ни кумира,не кумир,
Василий Герц,уже хмелея,
окно на ширь всю растворил
и не увидел Моисея.
Опять в пустыне,стало быть,
и с ним полно народа.
Ушёл и я б,но возлюбить
и здесь есть ближние,
и очень много.
Так, обретя гармонию ,он лёг
и засопел вселенною младенца.
Не алкоголь ему помог-
его большое сердце .
Василий Герц не без греха,
а нравится мне этот парень.
Знакомы мало мы пока,
но спит теперь.Пошли,мешаем.

           2



День нарастал согласно солнца,
плывущего,конечно же,в зенит.
Герц на кровати и пускает кольца,
часа как три  уже не спит.
Как догадаться мог прилежный,
я намекнул уже о нём,
теперь он Герц,но Герц не прежний-
поэт волны,не виданной причём.
Он кожей рук,спины и пяток,
да волчьим пробует чутьём
узнать,где сам он всё прошляпил,
а где помог брат Соломон.
Сам человечек так себе,
но вечно при особах важных
и главное- не опоздал ещё нигде,
как только речь касалась скважин.
На нефти сильно он набил
счета больших и малых банков.
Теперь,как слышно,даже Им
он и приближен,и обласкан.
Всем,кто тут хмыкнет я скажу:
"Легко быть щедрым от богатства,
ещё вчера на всю страну,
а нынче-раз,два,три и баста."
Герц думал ровно как и я.
С конца, с начала,с середины:
нельзя брать Богом данное,нельзя
быть личностью,не отлепив личины.
Здесь ясно всё,хоть не ходи
против ветра писать-очевидно:
не отдавая, брать взаймы,
легко в стране,пока страны не видно.
Но стоит ей назвать себя
простым,прописанным законом,
и Соломон-не Соломон уже.Нельзя,
иначе сон-не сон и за кордоном.

             3


 
Василий Герц опять строчит,
чего всего я переписчик.
Смотрю,глядит и высоко глядит...
Задумал,видно,написать о нищих.
О них,о наших слугах ДОРОГИХ,
одни апартаменты чего стоят,
не говоря уже о VIP-других,
их привилегиях,которых море.
Избранники народа-суть народ,
вернее,лучшие из лучших в локте,
да и хребет не подведёт,
пока они ещё народ,
согбенны,будто богомольцы.
Но только выдан,есть мандат
такие,брат мой,перемены!
С трибуны как заговорят!
Что,право,хочется ау!кричать,
О чём вы?Где вы?
Здесь есть,конечно,фракций топь,
но основное всё-таки болото,
как ни печально,наш народ
всему так верящий охотно.
Сгубили три богатыря:
Попович,Муромец,Никитич;
да и Емеля с рыбой-щукой на
творил дел и огнём не выжечь.
Лежи на печке и всё есть,
по щучьему веленью благо,
конечно всё не просто здесь-
от нищеты вся эта сага.
Любой в России век копни-
везде война,кровища,притеснения,
что даже храмы на крови
стоят.Нет,господа,не от безделья,
распластанный,под гнётом-
народ придумал всё о том,
где тишь и благодать,и нету пота.
Великий грех ещё один лежит:
не возлюбили,как себя,мы ближних,
давным-давно уже под ним
и каждый им унижен.
А,что до думцев, ДОРОГИХ,
им пожелал я б меньше фракций
или вообще забыть про них,
хоть перестанут ,может,драться.
А уповать,ей-ей смешно,
за редким-редким исключением
из правил,
Охотный Ряд для них,как - кто
им дичь и ружья предоставил.
Не промахнутся,не уйдут
порожняком,но лишь с добычей.
И,как с Емелей,трудно тут
согнать с печи их личной.
Они же наши плоть и кость-
от огурца под рюмочку до кряка.
как ни крути,но то вопрос,
хоть вновь зови варяга.
Ну вот и вывод,вроде,здесь
и время,значит,расставаться.
В России всё для счастья есть-
осталось только постараться.
Василий Герц сложил листки
и предложил осилить литру.
"А почему и нет,пошли.
Я на халяву даже мёртвый выпью."
О чём болтали мы?Да,так...
О журавлях,которых не было и нету,
об умных и о дураках;
о чудаке,потрясшем век,
когда с парадного низверг:
"Карету мне!Карету!"