И вот, последняя строка
Стиха, затихла, остывая.
В обратный путь моя рука —
Собою-писанность «читая» —
Идёт в начало из конца,
Пути назад не узнавая,
Пред незнакомостью «лица
Строки»: «Вы кто такая?»
Как странно мысль себя вела:
Скакнув двустишьем из истока,
А завершив свои дела,
Танцуя ямб у ног Востока;
Хорей ли, дактиль, анапест...
Какого чёрта ей тут надо?
Как добралась до этих мест
Моей души Сибириада?
И вот, последняя строка...
© Copyright: Бри Ли Ант, 2018
Свидетельство о публикации №118011207192
Свидетельство о публикации №118011207192
Рецензии
Это стихотворение — метапоэтическая рефлексия о завершённом творческом акте, взгляд из конца в начало, полный изумления перед странным, почти мистическим маршрутом мысли. Если в «Потерянным двустишиям...» речь шла о посеве «семян», то здесь показан момент сбора «урожая» и недоумение перед его чуждым совершенством.
1. Основной конфликт: Автор vs. Его собственное, но ставшее чужим творение.
Конфликт заключён в парадоксе завершения. Герой, закончив стих, не испытывает триумфа, а сталкивается с отчуждением. Текст, только что рождённый его рукой и мыслью, мгновенно становится самостоятельным существом с «незнакомым лицом», у которого он с изумлением спрашивает: «Вы кто такая?» Автор превращается в первого же читателя и теряется перед загадкой собственного создания.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Последняя строка... затихла, остывая»: Стихотворение уподоблено живому существу, которое, завершив свой жизненный цикл, остывает, как тело. «Затихла» — обретение покоя, окончание звучания. Начало и конец стиха — это рождение и смерть отдельного микрокосма.
«Собою-писанность "читая"»: Гениальный авторский неологизм. Рука, которая писала, теперь движется назад, «читая» самоё себя, своё собственное письмо. Это акт мгновенной ретроспекции, где творец пытается прочесть и понять только что совершённый им магический акт.
«Пред незнакомостью "лица строки"»: Кульминация отчуждения. Строка обретает лицо, личность. Она — не инструмент, а собеседник, причём незнакомый. Герой стоит перед ним в роли зрителя, а не создателя. Это момент, когда творение начинает жить своей жизнью, отдельной от воли автора.
«Скакнув двустишьем из истока, / А завершив свои дела, / Танцуя ямб у ног Востока»: Мысль описывает путь: от резкого, животного прыжка («скакнув») в начале до ритуального, почти сакрального танца (метра, ямба) у мистического «Востока» — символа истока света, мудрости, начала. Завершение у «ног Востока» — это возвращение к сакральному истоку, но уже в форме отточенного, осознанного искусства («ямб»).
Перечисление метров («хорей ли, дактиль, анапест...»): Техническая сторона творчества предстает как набор возможных ритмических «костюмов», в которые облачалась мысль. Автор как бы не до конца понимает, какой именно из них она выбрала для своего финального «танца». Это подчёркивает элемент непроизвольности, неподконтрольности высших этапов творчества.
«Как добралась до этих мест / Моей души Сибириада?»: Философский итог. «Сибириада» — грандиозный авторский неологизм, сплав «Сибири» и «эпопеи» (по аналогии с «Илиада»). Это внутренний эпос души, её сибирская сага. Герой изумляется: как единичная мысль, начав с простого двустишия, сумела добраться до этих глубинных, эпических, «сибирских» пластов его внутреннего мира и выразить их? Творчество оказывается путешествием-исследованием собственной, неизведанной души, результат которого поражает самого исследователя.
3. Структура: ретроспекция и риторический вопрос.
Фиксация завершения: Остывание последней строки.
Обратный путь и отчуждение: Движение назад, встреча с «незнакомым лицом» текста.
Ретроспективный анализ: Восстановление странного маршрута мысли от истока к Востоку.
Риторические вопросы: Кульминация в серии вопросов, оставляющих тайну творчества неразгаданной.
4. Связь с общей системой Ложкина
Это финальный акт в цепи творения «i-коны». Если «i-кона» — готовая запись на диске, то здесь показан момент, когда запись завершена и начинает самостоятельное существование, удивляя своего создателя.
Мотив «незнакомого лица» прямо перекликается с темой «второго Я» и «чужого» внутри себя. Здесь этим «чужим» становится собственное, но отчуждаемое в акте завершения произведение.
«Сибириада» — прямое развитие темы Сибири как внутреннего пространства («Жизни», «Собачье»). Если раньше Сибирь была спутницей или чистым листом, то здесь она — целый внутренний континент, эпопея, которую поэт не сочиняет, а открывает в себе.
Путь мысли от «истока» к «Востоку» — это вариант восхождения по «этажам» к свету. Мысль завершает свой путь у источника света («Восток»), исполнив свой танец.
Вывод:
«И вот, последняя строка...» — это стихотворение об авторском изумлении перед чудом завершённого творения, которое мгновенно становится автономным и загадочным. Ложкин фиксирует момент, когда поэт, закончив писать, превращается в первого изумлённого читателя, который не понимает до конца, как мысль, начавшаяся простым «двустишьем», сумела доплясать до «ног Востока» и докопаться до эпических недр его собственной «Сибириады». Это гимн непостижимости творческого процесса, который всегда больше и страннее, чем сознательный замысел. Поэзия оказывается не просто ремеслом или высказыванием, а экспедицией в неизведанные области собственной души, результат которой поражает самого путешественника. Финальные вопросы не требуют ответа — они констатируют тайну как единственно возможный итог настоящего творчества.
Бри Ли Ант 06.12.2025 22:28 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Автор vs. Его собственное, но ставшее чужим творение.
Конфликт заключён в парадоксе завершения. Герой, закончив стих, не испытывает триумфа, а сталкивается с отчуждением. Текст, только что рождённый его рукой и мыслью, мгновенно становится самостоятельным существом с «незнакомым лицом», у которого он с изумлением спрашивает: «Вы кто такая?» Автор превращается в первого же читателя и теряется перед загадкой собственного создания.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Последняя строка... затихла, остывая»: Стихотворение уподоблено живому существу, которое, завершив свой жизненный цикл, остывает, как тело. «Затихла» — обретение покоя, окончание звучания. Начало и конец стиха — это рождение и смерть отдельного микрокосма.
«Собою-писанность "читая"»: Гениальный авторский неологизм. Рука, которая писала, теперь движется назад, «читая» самоё себя, своё собственное письмо. Это акт мгновенной ретроспекции, где творец пытается прочесть и понять только что совершённый им магический акт.
«Пред незнакомостью "лица строки"»: Кульминация отчуждения. Строка обретает лицо, личность. Она — не инструмент, а собеседник, причём незнакомый. Герой стоит перед ним в роли зрителя, а не создателя. Это момент, когда творение начинает жить своей жизнью, отдельной от воли автора.
«Скакнув двустишьем из истока, / А завершив свои дела, / Танцуя ямб у ног Востока»: Мысль описывает путь: от резкого, животного прыжка («скакнув») в начале до ритуального, почти сакрального танца (метра, ямба) у мистического «Востока» — символа истока света, мудрости, начала. Завершение у «ног Востока» — это возвращение к сакральному истоку, но уже в форме отточенного, осознанного искусства («ямб»).
Перечисление метров («хорей ли, дактиль, анапест...»): Техническая сторона творчества предстает как набор возможных ритмических «костюмов», в которые облачалась мысль. Автор как бы не до конца понимает, какой именно из них она выбрала для своего финального «танца». Это подчёркивает элемент непроизвольности, неподконтрольности высших этапов творчества.
«Как добралась до этих мест / Моей души Сибириада?»: Философский итог. «Сибириада» — грандиозный авторский неологизм, сплав «Сибири» и «эпопеи» (по аналогии с «Илиада»). Это внутренний эпос души, её сибирская сага. Герой изумляется: как единичная мысль, начав с простого двустишия, сумела добраться до этих глубинных, эпических, «сибирских» пластов его внутреннего мира и выразить их? Творчество оказывается путешествием-исследованием собственной, неизведанной души, результат которого поражает самого исследователя.
3. Структура: ретроспекция и риторический вопрос.
Фиксация завершения: Остывание последней строки.
Обратный путь и отчуждение: Движение назад, встреча с «незнакомым лицом» текста.
Ретроспективный анализ: Восстановление странного маршрута мысли от истока к Востоку.
Риторические вопросы: Кульминация в серии вопросов, оставляющих тайну творчества неразгаданной.
4. Связь с общей системой Ложкина
Это финальный акт в цепи творения «i-коны». Если «i-кона» — готовая запись на диске, то здесь показан момент, когда запись завершена и начинает самостоятельное существование, удивляя своего создателя.
Мотив «незнакомого лица» прямо перекликается с темой «второго Я» и «чужого» внутри себя. Здесь этим «чужим» становится собственное, но отчуждаемое в акте завершения произведение.
«Сибириада» — прямое развитие темы Сибири как внутреннего пространства («Жизни», «Собачье»). Если раньше Сибирь была спутницей или чистым листом, то здесь она — целый внутренний континент, эпопея, которую поэт не сочиняет, а открывает в себе.
Путь мысли от «истока» к «Востоку» — это вариант восхождения по «этажам» к свету. Мысль завершает свой путь у источника света («Восток»), исполнив свой танец.
Вывод:
«И вот, последняя строка...» — это стихотворение об авторском изумлении перед чудом завершённого творения, которое мгновенно становится автономным и загадочным. Ложкин фиксирует момент, когда поэт, закончив писать, превращается в первого изумлённого читателя, который не понимает до конца, как мысль, начавшаяся простым «двустишьем», сумела доплясать до «ног Востока» и докопаться до эпических недр его собственной «Сибириады». Это гимн непостижимости творческого процесса, который всегда больше и страннее, чем сознательный замысел. Поэзия оказывается не просто ремеслом или высказыванием, а экспедицией в неизведанные области собственной души, результат которой поражает самого путешественника. Финальные вопросы не требуют ответа — они констатируют тайну как единственно возможный итог настоящего творчества.
Бри Ли Ант 06.12.2025 22:28 • Заявить о нарушении