Последний защитник Брестской крепости

                Посвящается последнему защитнику  Брестской крепости
                ингушу  Барханоеву Умат – Гирею Артагановичу.
                Мы гордимся тобой, наш мужественный земляк!!!



Рассказ, как герои войны
За Брестскую Крепость сражались
Что духом так были сильны
Что даже враги поражались


Героям, что обречены
Но в плен, ни за что не сдавались
Потери хоть понесены
Они в штыковую бросались


Гортанными криками в бой
И на непонятном наречье
Таким был их клич боевой
Они наносили увечье


И были у многих из них
Типично кавказские лица
Враги не встречали таких
Что так не хотели смириться


Хоть Армия наша ушла
Уже на восток отступая
И тоже потери несла
А враг ликовал наступая


Но Брестская Крепость в тылу
Теперь у врага находилась
И днём и в полночную мглу
Оттуда стрельба доносилась


И немцы потери несли
И крепость нещадно бомбили
Почти что до самой земли
Всю Крепость уже развалили


И вышел последний герой
Другие погибли сражаясь
От ран весь в крови и слепой
Вперёд шёл он, не опасаясь


Отдал генерал ему честь
Как не врагу, а герою
Герой же решил предпочесть
Смерть встретить, своею рукою


И выстрелом пулю в висок
Отправил, чтоб быть не пленённым
На запад, а не на восток
Он рухнул, как не побеждённый!


11.01.2018г.


--------------------------------

Последний защитник Брестской крепости - ингуш Барханоев Умат-Гирей Артаганович

Рассказывает бывший эсэсовский офицер, сын крупного литовского помещика - Станкус Антанас. Военнопленный, отбыв 25 лет лагерей строгого режима, побоялся преследования соотечественников и остался жить в поселке Малая Сарань Карагандинской области:

«Дело было в середине июля 1941 года. Случилось так, что эсэсовская дивизия стояла недалеко от Брестской крепости в городе Перемышль на реке Буг, разделяющей город на две части – польскую и советскую. Одному полку этой дивизии, в которой служил Станкус Антанас, было предписано очистить Брестскую крепость от оставшихся солдат Красной Армии, защищавших ее.

Но Брестская крепость все ещё сопротивлялась. Все реже и реже раздавались оттуда выстрелы, все меньше и меньше оставалось бойцов. И все-таки немецкая армия ещё несла потери от метких выстрелов из развалин. Израненные защитники Брестской крепости выходили в штыковые атаки с выкриками на непонятном гортанном языке. Многие из них были с типично кавказскими лицами. И хотя каждый из них был по несколько раз ранен, дрались они, как одержимые.

Настало время, когда силы защитников Брестской крепости иссякли. Атаки прекратились. Стало очевидным, что с Брестской крепостью уже покончено, - рассказывал Станкус Антанас. – Мы шаг за шагом обследовали все казематы и подвалы крепости и везде находили только трупы и обугленные скелеты. Не слышно было ни звука. Полчища крыс шныряли под ногами, поедая трупы.

Эсэсовская дивизия готовилась двинуться за наступающими в глубь СССР немецкими частями. Наш генерал выстроил дивизию на изрытом воронками плацу, - продолжал свой рассказ бывший эсэсовец.

Он поздравил всех с взятием Брестской крепости и стал вручать награды, в это самое время из подземных казематов крепости вышел высокий подтянутый офицер Красной Армии. Он ослеп от ранения и шел с вытянутой левой рукой. Правая рука его лежала на кобуре пистолета, он был в рваной форме, но шел с гордо поднятой головой, двигаясь вдоль плаца. Дивизия стояла, застыв. Дойдя до воронки от снаряда, он повернулся лицом к западу. Неожиданно для всех немецкий генерал вдруг четко отдал честь советскому офицеру, последнему защитнику Брестской крепости, за ним отдали честь и все офицеры немецкой дивизии. Красноармейский офицер вынул из кобуры пистолет, выстрелил себе в висок. Он упал лицом к Германии. Вздох прошел по плацу. Мы стояли, пораженные увиденным, пораженные мужеством этого человека.

Когда проверили документы - партийный и военный билеты, - узнали, что он уроженец ЧИАССР, старший лейтенант пограничных войск. Фамилию его я запомнил – Барханоев. Нам приказали похоронить его с подобающими воинскими почестями. Он был погребен под оружейный салют. Не знаю, кто он по вероисповеданию, но мы поставили на его могиле столбик».