Вифлеемские младенцы

ЗНАМЕНИЯ

От первосвета наше небо,
наверно, было слишком ярким,
когда б Он милостивым не был.

Сияют под небесной аркой
луна и солнце - два сосуда,
куда был свет первичный собран.
И повелел Он всем светилам
служить народам для знамений.
Для толкований ли, для мнений...
Ему - суды. Нам - пересуды.
Но неизменно благ и добр он,
и нерушим вселенский принцип.

Над светлой облачной грядою
Он Вифлеемскою звездою,
столь необычным фейерверком,
зажжённым, как в рожденье принца,
о Рождестве Своём поведал.

Но солнце - верный раб померкло
и в чёрных ризах на Голгофе
оно оставило во мраке
всех тех, кому Он проповедал
неизмеримою любовью.
Оно, как погребальный факел
потухло.
Так и в катастрофе,
в последней для земного мира
иссякнет свет. Сочиться кровью
и запах издавая трупный,
луна, как зверь убитый станет.

И всколыхнётся дух эфира,
и содрогнётся звёздный купол,
когда Он от грехов устанет...

ХРИСТОС И ДЕТИ

Земные дни Его почти угасли...
Грядёт конец. Отвязывай ослёнка!
А помните? Вначале были ясли.
Марии плат - небесная пелёнка...
Волхвов дарами путь Его проверьте.
Не дети ли, невинные созданья,
и в Рождестве Христа, и в близкой смерти
украсили венец Его страданья?
Плачь сердце над судьбой иерусалимской.
Заступник града. Вот - живой. Не в гробе.
Взыграйте ж перед Ним, как в материнской
младенец Иоанн взыграл - в утробе.

Младенцы вифлеемские убиты
на брачный пир, как гроздья винограда.
А вы хотите жить - пьяны и сыты.
Небесный Царь стучит в ворота града...
И как при Рождестве Его встревожен,
великий город, снова ты в смущенье:
"Кто этот Царь? Кем Он рукоположен?
На почести не дать ли запрещенья?
Цветы бросают и поют Осанну.
Пусть замолчат!"- На то Христос ответил:
"Хотите вы, чтоб возопили камни?"
 
Христа на подвиг провожали дети.

СЕМИСТРЕЛЬНАЯ – УМЯГЧЕНИЕ ЗЛЫХ СЕРДЕЦ

Семь стрел Ее терзали сердце...

Когда предвозвестил пророк
страдания Богомладенцу,
грудь Матери пронзил клинок.

Второй - как злой пустыни семя,
как безутешный горький плач,
когда младенцев в Вифлееме
безжалостно рубил палач.
И вопли были слышны в Раме...

Изранена душа стрелой,
когда три дня Иисус был в храме,
искала Мать: "Где Отрок Мой?"

Четвертой раною-нарывом,
(кто боль такую превозмог?)
Когда стоял Он над обрывом,
Ей снова грудь пронзил клинок.

Когда Он шел на суд к Пилату,
на истязания и кровь,
стрела пришлась по счету пятой
на Материнскую Любовь.

Когда потом в венце терновом
Он шел и падал под Крестом,
Каким Ее утешить словом?
Ей грудь пронзил клинок шестой.

Когда Она на гроб упала,
пронзенная седьмой стрелой,
С Ней вся вселенная рыдала,
звала и плакала: "Сын Мой!"

Она тогда еще не знала,
что в этой смерти - не конец,
а Воскресения начало.
И Матерью для верных стала,
и Умягченьем злых сердец.

ЦАРЬ ИРОД

О Младенце узнал он из книг.
Не звезда ли царя оскорбила?
Но от гнева и страха старик -
если б мог - отомстил Гавриилу.

И к пророкам воззвал, к праотцам.
Небесам - камни, стрелы и плети...

Никогда неповинные дети
не прильнут к материнским сосцам...

11.01 - память 14000 младенцев от Ирода в Вифлееме избиенных

МАТЕРИНСКОЕ СЕРДЦЕ

Что уму непонятно - уйдёт от проблем.
Сердце будет болеть. Потому - неподсудно.
Материнское сердце
       вместило Освенцим,
боль твою, Бухенвальд,
           Вифлеем...

Средоточие боли абсурда -
смерть безвинных младенцев.

ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

Гаданья, страшные приметы -
всё миражи.
Как вычитание из этой -
в другую жизнь.
Где от бессмысленной дилеммы
нашли приют...

Молчат младенцы Вифлеема.
Или поют?