Последний оргазм

                Макар Иваныч сбрендил к старости окончательно – все знакомые занялись на пенсии внуками, путешествиями, реализацией нереализованного, а Иваныч  стал втайне от всех домочадцев по ночам смотреть парнуху. «Ну, и помешался дед на сексуальной почве. » - Разводя руки в стороны, делилась ощущениями от происходящего жена Макара, Анна Петровна.  Подружки-бабки реагировали на данный факт по-разному, одни – начинали ржать на всю улицу, другие – закрывая рот рукой от возмущения, закатывали куда-то глаза. Поднебесье молчало тишиной, церковь рекомендовала молиться за спасение души. 
                Непотребство продолжалось с завидной регулярностью -  в назначенный кем-то день и час  «тарелка» принимала порнографический сигнал , передавала его на телевизор, а там!!! 
-Мать моя женщина!!! - Поднимала и опускала руки Анна Петровна. – Хрен на весь экран!!! Как только это правительство  допускает?-
-А что? – Пожимала плечами соседка. – Пусть удовольствие получает, если здоровье есть.  Мой дед самогонку квасит, чем лучше? Уж лучше бы смотрел порнуху, хочь бы научился как правильно баб обхаживать.
-Так щас –то ему это зачем? Ему уже и обхаживать нечем да и некова. Если тока стакан сивухи налить какой-нибудь , это ж, кума, как клуб по интересам, кто на что горазд.
-Да не горазд Макар…уже давно… да и по-молодости не отличался…- вздыхала Анна – дурь , блажь…подойдёт , по заднице треснет и, говорит, что оказывается мы всю жизнь неправильно этим делом занимались. –Поправила платок. – Да и кто там занимался-та? Спасибо, хочь дочка родилась… как-то...  А щас, - говорит, - хочу своё взять …а брать-то уже нечем, кроме как поговорить.-
                Почешут бабки языки разговорами за семечками – и по домам. А Макар как заколдованный:  аппетит пропал, ходит сам не свой, как с креста снятый – ни радости, ни печали. Насмотрится порнухи, возбудится, только давление повышается.  А поделиться горем не с кем, так и ходил понурый до тех пор, пока не пришла пора в город картошку ехать продавать.  Там и познакомился на базаре с соседкой по прилавку Марьей, молодухой лет пятидесяти и, решил он ей неудовлетворённую, истерзанную неосуществимым сексом душу, открыть . Слушала Машка деда Макара, да загадочно улыбалась до тех пор, пока Макар весь товар не продал. Перед отъездом домой Макар предложил ей отужинать в гостинице, надеясь в тайне получить с базарной знакомой незабываемый сексуальный опыт  «по сходной цене». 
-А чо? – Рассуждал он. – Вроде проявила интерес, руками в ответ не махала, к чёрту не посылала, дураком не обзывала. Может и согласится, уже и сама не в той поре, когда мужики хвостом следом ходили: не королева уж…- Успокаивал Макар сам себя, даже духом воспрял лелея мечту, крылья, потрёпанные жизнью, расправил. – Вроде радовалась, как я на неё внимание обратил, ресницами в ответ блымкала, глазки строила.-
                Наступил вечер, Макар Иваныч наварил картохи, селёдку почистил, бутылку водки по случаю купил. Сидит, ждёт , в окно посматривает, нервничает, сердце колотится, прямо готово из груди от нетерпения выпрыгнуть , аж в горле от напряжения пересохло.  Марья не заставила себя ждать, пришла, как договорились. Выпили, поели, ещё выпили, Макар решил, что пустые разговоры ни к чему, стал располагаться ближе к телу:
-Марья… - дышал он ей в ухо непервой свежести запахом из ротовой полости, - Марья! Ты – мой последний оргазм. Хочу тебя, как никаво  в жизни не хотел. Бог мне тебя послал…-
                Макар ощутил себя суперменом, на какое-то время молодость заиграла в венах, потом перед глазами пошли круги, всё поплыло и, туман опустился на сознание деда.
                Марья, матерясь,  выползла из-под обмякшего Макара, долго плевалась, возмущалась похотливым старым хреном, который, хоть и нечем, а всё туда же…. Обшарила карманы его брюк, вытащила пачку денег: навар за картошку был аккуратно перетянут резинкой, и паспорт, покрутила документ в руках, и, засунула обратно.   Пересчитала – 50 тыщ. Подумала, что слава тебе господи за подарок - нет худа без добра.  Глядя на деда, почесала затылок, решила, что труп ей в данной ситуации ни к чему:  потрогала пульс – живой, но еле-еле. Спускаясь с лестницы, вызвала скорую:  чо уж грех на душу брать – нетяжело за пятьдесят-то кусков доброе дело для мужика сделать.  Настроение было прекрасное, напевая что-то под нос, Марья цокала каблучками в сторону дома.
                Макар пришёл в себя в больнице, врач сказал Анне Петровне, что привезли вовремя, а то с инсультом шутки плохи.