Отец у Ктэп богатый

Предзимье.  Северное утро.
В прозрачном небе стаи птиц летят.
Морозцы над Манилами царят.
Искрящим инеем расшита тундра.
За пологом – корячка молодая.
Шаманка старая – на корточках пред ней.
Шаманку не зовут, когда рождают,
Но помнит старая всех  избранных  детей.
Нелёгкая была сегодня ночка.
Запутывали духи след…
Но всё  же родилась зарёю дочка.
Отец придумал имя крохе – Ктэп.
***
Отец у Ктэп богатый, в двух кухлянках –
Ласкает тело, греет душу мех…
Погнал Акей оленей спозаранку
На пастбище, пока не выпал снег.
Закрыло горизонт оленье стадо
Из тысячи и тысячи голов,
Как будто океан без берегов,
И правит им табунщиков бригада.
От табуна отбилась оленуха.
Видна священная гора сквозь березняк.
И, чтоб умилостивить  духов,
Акей пожертвовал сегодня весь табак.

Дух принял жертву. Ворон в небе кружит.
И важенка откликнулась на зов.
Готовят пастухи походный кров.
Варится на костре хороший ужин.

***
А в стойбище, в просторной юрте новой,
Корячка колыбельную поёт.
Дочь родилась и крепкой, и здоровой,
И матушка одежду дочке шьёт.

Стучит по шкурам крова град осенний…
Кухлянка белая, как молодой снежок.
Игла простёгивает мех олений…
На смерть готовит мать для Ктэп мешок .

В нём – сшитые на вырост торбаса,
Божок из кости – хитрые глаза,
И только что пошитая одежда,
И амулет, на долголетие надежда.

Пусть пролежит всё это много лет,
Пусть будет ночь, и много раз рассвет,
Пускай пурга сто лет над тундрой вертит…
Мешок откроют только после смерти.