Парашутки по Григорьеву Алексею

Старенькие парашутки на стихи замечательного поэта времен существования сайта "Термитник поэзии"

ОБОРОНА

без малого неделю мне не спится
считаю города смоленск торжок
сидит на подоконнике синица
летит к земле задумчиво снежок

на улице зима саратов краков
женева будапешт — один в одном
а утром хлебобулочная прага
случайно вырастает за окном

на карловом мосту другие лица
под карловым мостом темна вода
пойти бы и на кухне удавиться
да что-то страшновато господа


$$$
который час держу я оборону
я карту заисшоркивал до дыр
и не пушшаю в форточку ворону
принесшую мне в клюве желтый сыр

рим и женева залиты портвейном
на токио сметанные следы
и крошки на торонто и на вену
валились с неопрятной бороды

на карловом мосту другие лица -
какие-то смурные мужики
сейчас бы вот на кухне удавиться
жаль низкие на кухне потолки


БЕЗ ВИДИМЫХ ПРИЧИН

И был рассвет, и ситцевый июнь
За окнами, как простынь на просушке,
Был жаворонок в небе, и лягушки
Владели предсказуемым iq.
 ……
 
Бродили по забору два кота,
В кассете перематывалась плёнка,
Ты, кажется, вязала для ребёнка,
Которого не будет никогда.
 
Всё очень походило на зачин
Истории и простенькой, и грустной,
В саду моём цветущая капуста
Тревожила без видимых причин.


$$$
И был закат – хоть ухо тереби.
На простыне в тени, как две краюхи,
Темнели чашки лифчика. Две мухи
Жужжали монотонно r&b.

Пока в пустынных недрах кошелька
Монета никелИрованной крови
Ждала себе соседку, Абрамович
Владел дорогостоящим ФК.

Орали так, что господи спаси,
В пространстве над поверхностью земною
Два кошака невидимых. И мною
Владел еще не купленный PC.

Все выглядело на страницах Vogue
Прочитанной историей простою.
Мой скромный сад зацветшей коноплею
Развеивал причины всех тревог.


ПОВОД ДЛЯ СЮЖЕТА

ходили тени за окошком
ещё был холоден июнь
и стеариновая кошка
слагала голову свою
……
а утром (Женечка? Марина?)
оконным щёлкала стеклом
и красной струйкой стеарина
по блюдцу солнышко текло
плыл пух серебряный по лужам
болела с ночи голова
и ежедневный тихий ужас
вступал в законные права
под стать ему стояло лето
как во дворе разбитый шкаф
и ни малейшего сюжета
не находилось для стишка


$$$
Бродили за окошком тени,
пытаясь глянуть мне в глаза.
По хрупким головам растений
брела Крылова Стрекоза,
 
ведь Муравей ее отринул,
оставил типа "за бортом".
А ночью Таня иль Марина
призывно щелкала кнутом.
 
Потом, опутанный бондажем,
владел собой я не вполне.
И струйка стеарина даже
текла неспешно по спине.
 
Хотя бывало и похуже:
то тут, то там, глядишь, синяк.
И ежедневный легкий ужас
сменял тяжелый депресняк.
 
И что стояло в это лето,
на людях стыдно показать...
И не возникло бы сюжета,
когда б не эта стрекоза...


СКЛЕРОЗ

Вспомнишь что? Перекрёстки, ухабы,
Семафор одноглазый вдали,
В безрукавках оранжевых бабы
Бьют в ослабшие костыли.

Низких звёзд бесконечные точки
Над бытовкой с амбарным замком,
Полупьяный знакомый обходчик
Перегарным дохнёт чесноком.
……

Вспомнишь, как это серою хлябью,
Ножевое закрывши рукой,
Умирать меж антоновских яблонь
В привокзальном саду за рекой.


$$$
Что ни вспомнишь, окажется – грешен –
то полундра вокруг, то аврал.
Ножевое? Ладонью черешен
сок с кармана полдня оттирал.

Снова вспомнишь, а он еле слышен –
гул прошедшего – стук домино.
Ножевого в помине нет: вишен
на штанине большое пятно.

Что за память!? Ну, как же так, блин, а!?
Бьет склерозом мне жизни река.
Нет раненья, на пузе – малина,
да во рту – перегар чеснока.


НУ, ОПИСАЛ…

Опиши, как плотва замирает и смотрит сквозь воду на звёзды.

Напиши, что трава — это, в принципе, та же строка —
Убегающий звук, наклоняющий тонкие буквы,
Опиши что-то очень простое: стакан
Или запах ржаной и слегка подрумяненной булки.
………
Опиши эту жизнь как холодный знакомый подъезд:
Пятьдесят с небольшим (тут не надо быть точным) ступеней.


$$$
Написал про траву, что похожа на ту же строку,
что склонила все буковки конной атакой лихою.
Но пришел пародист, и плотва под водою - ку-ку.
Только звезды с небес любовались прозрачной ухою.
Описал, как просили, насколько таланта и сил
описать тот стакан и батон мне хватило.
Вновь пришел пародист и траву моих строчек скосил.
И пустил беспардонно ее на пародии силос.
Что теперь мне писать? Я теперь и не рад ничему
и хожу - метроном - взад-вперед обозлен и всклокочен...
Напишу новый стих, как отвешу однажды ему
пятьдесят с небольшим (и чем больше, тем лучше) пощечин.


ПОХОЖЕЕ НА СТИХ

…Тоска, озлясь, грозила постоянством,
Слипались от усталости глаза,
Тянулась жизнь, похожая на пьянство,
С которым я не в силах завязать.

Зима скользила лодочкой над бездной,
Сутулил спину лодочник хромой,
И слышалось сквозь сон: вставай, любезный,
Кабак закрыт, ступай уже домой...


$$$
Поскольку смерть - изысканное яство,
Покойникам не подают руки.
Тянулась жизнь, похожая на пьянство,
А я все завязать не мог шнурки.

Была зима. Начавшаяся спячка
Не портила во поле борозды.
Тянулась жизнь, как белая горячка,
Случившаяся с сельтерской воды.

Снег землю сек, как сидорову козу,
Я ж, переделав Кафку под Басе,
Писал стихи, похожие на прозу,
И только рифма портила мне все.

Мы рождены, чтоб Кафку просто сделать.
А после нас гори оно в огне.
Январь все пил, не ведая предела,
И вечер лился, словно «Шардоне».

И чтоб я с лобызаньями не лез к Вам,
Меня Вы закодировали вхлам.
Теперь живу до омерзенья трезво.
И это сильно жаль и мне, и Вам…


ПОВЕСТЬ О НАСТОЯЩЕМ ПОЭТЕ

человек без возраста и причин
подаёт строителям кирпичи,
по утрам размешивает цемент,
у него есть дети — шахтёр и мент.
……

а потом приходит ебись конём,
говорит ему: человек, пойдём.
в небе солнце есть, а в земле руда.
он идёт и не спрашивает, куда.


$$$
Человек без возраста и бухла
Ищет смыслы, ритмы и бла-бла-бла,
По утрам шугает на кухне крыс,
Знает рифму-наречие к слову «бис».

Человек понимает, что жизнь есть сон,
Ходит трезвый по комнате без кальсон,
Потому что трезвый - как будто спит,
А проснуться чтоб, нужен чистый спирт.

Человек понимает, чтоб стать un homme
V;ritable, можно лишь пренебречь стихом,
Заменив его жидким, как жизнь, огнем,
И, похерив смыслы, забыть о нем.

Но опять приходит «пиши давай»
И сажает его без кальсон в трамвай.
И в щеку стекла упершись плечом,
Человек пишет снова стих ни о чем.